Тата: Реликтовые сюжеты
Nov. 4th, 2015 04:28 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alterristikaВсё последнее время мы между собой обсуждаем важность и необходимость очень бережного обращения с таким явлением в альтерризме, которое я обозначила как реликтовые сюжеты.
Это узлы, сюжеты, отдельные сцены, картины из альтерры, которые в своё время были очень значимы, и продолжают оставаться эмоционально очень важными, но их место и смысл, их осмысление нами по мере нашего личностного развития и внутренней эволюции нашей альтерры могло очень сильно поменяться. Однако мы сами про это до времени можем не думать. Мы замечали этот феномен и на своём опыте, и на примере других альтерристов.
Первичное осмысление такого узла может быть встроено в важную базовую структуру, но похоронено под слоем позднейших впечатлений и дальнейшего развития сюжета / отношений. Сам узел при этом не теряется из виду, как важная и дорогая реликвия находится "где-то в сердце", сберегается как ценность, но не рассматривается постоянно.
Бывает, что потом он становится вдруг центром внимания, иной раз при общении с кем-то, кого знакомят с альтеррой и важными для альтерриста вещами. И тут обнаруживается, что прежний смысл, трактовка сюжета, оценка события – всё это не стыкуется, вследствие закономерного развития, с нынешним альтерристом, с его отношением к альтерре, с его понятиями о ценностях. Осознание может произойти спонтанно в процессе творческой работы, при самоисследовании или по ходу разговора, и в таком случае может быть связано с недоумением и прямыми вопросами визави (который неожиданно для себя наткнулся на мировосприятие, не соответствующее его представлениям о собеседнике и / или его альтерре).
Даже без участия посторонних бывает, что новый взгляд на старые важные события (при перечитывании старых эмоциональных записей, например) вызывает болезненные вопросы:
- если я _так_ оценивал это – кем я был тогда?
- а другие участники и свидетели, альтерриты, реакция которых тогда мне представлялась адекватной – что они думали на самом деле тогда? как мог я настолько ошибаться либо в оценке, что они за люди, либо в трактовке их реакций?
- я теперь переменил свое отношение, а они? понимаю ли я вообще, кто что думает?
С участием постороннего добавляются вопросы:
- как я сам мог не замечать, что это так выглядит?
- может быть, это я сейчас в ненормальном состоянии, под влиянием собеседника, поэтому мне это представляется таким?
- если уже вне общения с собеседником эта ценность всё равно даёт не те ощущения, какие были раньше – не значит ли это, что я испортился?
Это может вызвать шок и поспешные действия – либо по затиранию прежнего смысла и переписыванию наново с неизбежными искажениями информации, отрывом от контекста и пр., либо по запрятыванию самого наследия с дальнейшим обесцениванием и отказом иметь с ним дело вплоть до уничтожения (детские черновики, детские рисунки). Эффект от такого столкновения может привести, из-за подозрения в намеренном или непреднамеренном обесценивании реликвий, к нежеланию вообще знакомить посторонних со своим миром.
Ещё раз – речь идёт не о вещах (текстах, изображениях), в которых заметен естественный недостаток мастерства по сравнению с нынешним уровнем, а о значимых узлах (сюжетах, событиях), эмоциональный вес которых не умалился, но соотношение с тем, что сам альтеррист считает правильным для себя, сильно изменилось. Попросту говоря, когда свои прежние подвиги вызывают стыд, а красивые истории, притом любимые, при пристальном всматривании предстают набором пафосных поз, безответственных выходок и битых стратегий.
Очень важно и самому в состоянии горестного недоумения не изъять реликтовый узел с его противоречивым наполнением из сознания (передёргиванием фактов, притянутой за уши трактовкой, стыдливым забвением), и не спровоцировать на это другого альтерриста, когда выступаешь в роли его собеседника. Нельзя забывать, что не просто свободный, а по-прежнему любовный и нежный доступ к этим артефактам – залог связи с собой и своей историей выборов.
Можно сказать так: это прекрасный шедевр прошлого, уникальный памятник культуры. Он создан твоим творчеством, наполнен твоей правдой, как ты сам её понимал в период его созидания. Ни ты сам, никто другой не бросит на него тень презрения или омерзения. Это может быть арена, где кипели смертельные страсти, или храм, где приносились кровавые жертвы – тогда это было жизнью в истине, манифестацией любви к жизни, и если теперь ты видишь истину и любовь иначе, свидетельство прошлых обретений не должно быть перекроено под нынешнюю правду или уничтожено. Можно сказать – оно лежит вне политики и религии и принадлежит красоте мироздания, как сокровища всемирного наследия под эгидой ЮНЕСКО:
(III) Объект является уникальным или, по крайней мере, исключительным для культурной традиции или цивилизации, которая существует до сих пор или уже исчезла.
(VI) Объект напрямую или вещественно связан с событиями или существующими традициями, с идеями, верованиями, с художественными или литературными произведениями и имеет исключительную мировую важность.
…
(VII). Объект представляет собой природный феномен или пространство исключительной природной красоты и эстетической важности.
(VIII) Объект является выдающимся образцом главных этапов истории Земли, в том числе памятником прошлого, символом происходящих геологических процессов…
(IX) Объект является выдающимся образцом происходящих экологических или биологических процессов в эволюции и развитии…
Хочется спросить читателей: сталкивались ли вы с этим феноменом, и если да, то в качестве кого? И чем дело кончилось?
Это узлы, сюжеты, отдельные сцены, картины из альтерры, которые в своё время были очень значимы, и продолжают оставаться эмоционально очень важными, но их место и смысл, их осмысление нами по мере нашего личностного развития и внутренней эволюции нашей альтерры могло очень сильно поменяться. Однако мы сами про это до времени можем не думать. Мы замечали этот феномен и на своём опыте, и на примере других альтерристов.
Первичное осмысление такого узла может быть встроено в важную базовую структуру, но похоронено под слоем позднейших впечатлений и дальнейшего развития сюжета / отношений. Сам узел при этом не теряется из виду, как важная и дорогая реликвия находится "где-то в сердце", сберегается как ценность, но не рассматривается постоянно.
Бывает, что потом он становится вдруг центром внимания, иной раз при общении с кем-то, кого знакомят с альтеррой и важными для альтерриста вещами. И тут обнаруживается, что прежний смысл, трактовка сюжета, оценка события – всё это не стыкуется, вследствие закономерного развития, с нынешним альтерристом, с его отношением к альтерре, с его понятиями о ценностях. Осознание может произойти спонтанно в процессе творческой работы, при самоисследовании или по ходу разговора, и в таком случае может быть связано с недоумением и прямыми вопросами визави (который неожиданно для себя наткнулся на мировосприятие, не соответствующее его представлениям о собеседнике и / или его альтерре).
Даже без участия посторонних бывает, что новый взгляд на старые важные события (при перечитывании старых эмоциональных записей, например) вызывает болезненные вопросы:
- если я _так_ оценивал это – кем я был тогда?
- а другие участники и свидетели, альтерриты, реакция которых тогда мне представлялась адекватной – что они думали на самом деле тогда? как мог я настолько ошибаться либо в оценке, что они за люди, либо в трактовке их реакций?
- я теперь переменил свое отношение, а они? понимаю ли я вообще, кто что думает?
С участием постороннего добавляются вопросы:
- как я сам мог не замечать, что это так выглядит?
- может быть, это я сейчас в ненормальном состоянии, под влиянием собеседника, поэтому мне это представляется таким?
- если уже вне общения с собеседником эта ценность всё равно даёт не те ощущения, какие были раньше – не значит ли это, что я испортился?
Это может вызвать шок и поспешные действия – либо по затиранию прежнего смысла и переписыванию наново с неизбежными искажениями информации, отрывом от контекста и пр., либо по запрятыванию самого наследия с дальнейшим обесцениванием и отказом иметь с ним дело вплоть до уничтожения (детские черновики, детские рисунки). Эффект от такого столкновения может привести, из-за подозрения в намеренном или непреднамеренном обесценивании реликвий, к нежеланию вообще знакомить посторонних со своим миром.
Ещё раз – речь идёт не о вещах (текстах, изображениях), в которых заметен естественный недостаток мастерства по сравнению с нынешним уровнем, а о значимых узлах (сюжетах, событиях), эмоциональный вес которых не умалился, но соотношение с тем, что сам альтеррист считает правильным для себя, сильно изменилось. Попросту говоря, когда свои прежние подвиги вызывают стыд, а красивые истории, притом любимые, при пристальном всматривании предстают набором пафосных поз, безответственных выходок и битых стратегий.
Очень важно и самому в состоянии горестного недоумения не изъять реликтовый узел с его противоречивым наполнением из сознания (передёргиванием фактов, притянутой за уши трактовкой, стыдливым забвением), и не спровоцировать на это другого альтерриста, когда выступаешь в роли его собеседника. Нельзя забывать, что не просто свободный, а по-прежнему любовный и нежный доступ к этим артефактам – залог связи с собой и своей историей выборов.
Можно сказать так: это прекрасный шедевр прошлого, уникальный памятник культуры. Он создан твоим творчеством, наполнен твоей правдой, как ты сам её понимал в период его созидания. Ни ты сам, никто другой не бросит на него тень презрения или омерзения. Это может быть арена, где кипели смертельные страсти, или храм, где приносились кровавые жертвы – тогда это было жизнью в истине, манифестацией любви к жизни, и если теперь ты видишь истину и любовь иначе, свидетельство прошлых обретений не должно быть перекроено под нынешнюю правду или уничтожено. Можно сказать – оно лежит вне политики и религии и принадлежит красоте мироздания, как сокровища всемирного наследия под эгидой ЮНЕСКО:
(III) Объект является уникальным или, по крайней мере, исключительным для культурной традиции или цивилизации, которая существует до сих пор или уже исчезла.
(VI) Объект напрямую или вещественно связан с событиями или существующими традициями, с идеями, верованиями, с художественными или литературными произведениями и имеет исключительную мировую важность.
…
(VII). Объект представляет собой природный феномен или пространство исключительной природной красоты и эстетической важности.
(VIII) Объект является выдающимся образцом главных этапов истории Земли, в том числе памятником прошлого, символом происходящих геологических процессов…
(IX) Объект является выдающимся образцом происходящих экологических или биологических процессов в эволюции и развитии…
Хочется спросить читателей: сталкивались ли вы с этим феноменом, и если да, то в качестве кого? И чем дело кончилось?
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-11-08 01:17 pm (UTC)Ещё у меня есть своя история о Стране Фантазии и очередном носителе Орина - по составу близкая к творчеству Лина Лобарёва и сказкам Е.Шварца. Я её никому вовне не показываю, потому что она выражает "внутренний гной" - самое грязное, что перерабатывалось на момент написания. Хотя, посторонний, возможно, даже сочтёт её красивой, не заметив заразы - именно это опаснее всего. Опять-таки, другой эта история быть не может.
Отрывки из обоих произведений я давала почитать паре лучших друзей, часть отметила пафос, и больше ничего, но это я и так знаю.
Ещё, как я уже говорила ранее, в моих отроческих историях "недогерои", не вписывающиеся в стандарты большой литературы (геи, воры и пр.) умирали, потому что только так они имели шанс заслужить любовь читателя. Эти моменты мне нифига не дороги, вот их бы лучше совсем не было, но из песни слова уже не выкинешь.