Холод и воля
Mar. 2nd, 2017 09:52 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alterristikaТата:
Продолжаем разбираться, что у меня за баги с желанием-нежеланием стрессовых ощущений для тела.
Во-первых, понимаю, что не могу позволить себе чувствовать то, что вокруг меня: например, добегаю нагишом до крыльца маленького домика и только здесь "отпускаю" запрет на сигналы от кожи – холод, ветер, изморось, снег. Отпускаю осторожно, с опаской: чтобы организм не обнаружил вдруг, что "здесь непереносимо и ужасно – а я здесь, попались значит!"
Во-вторых, не доверяю себе в смысле само-обещания, что смогу прекратить общаться со средой, как только захочу. Правильно не доверяю, причём. Сперва уговариваю себя – пойдём-пойдём на зарядку, там клёво, а если что будет не по вкусу – сразу и уйдёшь. А уже в процессе начинаю уговаривать себя – ну давай ещё пару наклонов-прыжков-махов; ну давай ещё забежим в маленький домик, поищем в холодильнике и вокруг того-сего-этого – и будешь молодец! Ну и конечно поддаюсь на собственный уговор: во-первых, на "ответственность" (ну я же должна понимать, как это полезно мне / нужно по хозяйству), во-вторых, на "неслабо" (ну я же хочу быть крутой!)
А потом закономерно обижаюсь на себя за то, что опять себя наколола: ведь договорились же, что как только – так пожалуйста! А сама?
В итоге при каждом следующем случае с возможностью пойти на улицу и испытать там ощущения – реакция "ааа, опять? нехочу-нехочу-нехочу! знаю, что соглашусь и пойду, ПОТОМУ ЧТО ТАК НАДО, надо любить, надо хотеть! но если по-честному перед собой – Я НЕ ХОЧУ."
Мне это всё ужасно обидно, потому что я вижу, что бывает и так, что я и правда хочу, иду в полном согласии с собой и получаю массу кайфа. И это не в зависимости от погоды или длительности пребывания на улице, а исключительно в зависимости от того, волей или неволей я там нахожусь.
Получается, что я сама себя всё время подставляю, лишая возможности свободно согласиться и получить вследствие этой свободы весь максимум удовольствия – а лишаю, потому что заранее боюсь собственного отказа, не согласна с ним смириться. В предельной форме это страх: ага, знаю я себя, если меня не пинать и не заманивать, я так и буду сидеть в душном помещении и вылезать только по крайней необходимости, просижу остаток жизни и умру не испытав наслаждения от природы… короче, нечего тут рассусоливать, быстро марш на улицу!
Экскурс в детство
Родители обожают лыжи, а мама вдобавок и коньки. В детстве каток (музыка, коньки, кружение по ровному льду!) был для неё самым любимым развлечением – куда лучше, чем танцы.
Пока отец и другие ребята сидели в тюрьме, а мама воспитывала меня вдвоём с бабушкой, мама могла выбираться только на коньки – по воскресеньям, в ЦПКО. Понятно, что это было для неё отрадой после недельной пахоты в цеху, воспоминанием о детстве-юности – покататься по прудам под музыку под гирляндами разноцветных лампочек. Понятно, что ей и дочку хотелось приохотить к этому дивному развлечению-спорту. Тем более что есть прокат коньков любого размера, никаких проблем – приехал в парк, надел коньки, выходи на лёд и наслаждайся.
У меня были другие запросы. Мне, конечно, прежде всего хотелось побыть с мамой хоть один день в неделю. Я ничего не имела против прогулок по зимнему парку, это всё напоминало новогоднюю сказку. Я обожала финские санки, их тоже давали в прокате. Горячие пышки с кофе я тоже обожала.
Но вот с коньками конкретно у меня были проблемы. Прежде всего, у меня из-за багов кровообращения при любой возможности ноги отмерзали до дикой боли. Это называется "ознобыш", у детей это встречается чаще, чем у взрослых, и при систематическом переохлаждении эффект усиливается (то есть при повторении будет эффект не привыкания-закаливания, а противоположный). Я не знала, что это не у всех так, мама не знала, что у меня это так.
В итоге снимание коньков превращалось в рутинную, но от этого не менее отвратительную пытку. Чем туже зашнурованы коньки (а фигурки надо шнуровать очень туго, иначе они не слушаются и фигур на льду не получится, в этом-то мама разбиралась) и чем дольше ноги стынут (а мы катались столько, сколько было надо маме), тем круче эффект при снимании. Пока катаешься, ещё ничего – просто ничего не чувствуешь, кроме того, что ноги постепенно оледеневают. Маме, естественно, хочется покататься подольше, она меня уговаривает – ну давай ещё немного, будешь молодец. А потом, когда меня расшнуровывает, я ору и реву, это дикая боль на несколько минут, а мама меня уговаривает – ну чего такого, ну что, так уж больно что ли, ну ничего зато как хорошо покатались, а сейчас пойдём пышек поедим…
На следующий раз всё повторяется, я не очень-то хочу надевать эти коньки, и мама начинает рассказывать, как это здорово, как мы покатаемся, как хорошо уметь кататься на коньках – всё надеется, что я рано или поздно привыкну, натренируюсь и тогда полюблю это дело. А я привыкаю и натренировываюсь отключать ощущения на то время, которое надо вытерпеть, на время катания и после. А в течение катания стараюсь сосредоточиться на её чувствах, присоединиться к ним: "вьётся лёгкий весёлый снежок и звенит под ногами каток", ага).
Потом папа отсидел, вернулся и мы стали ездить зимой на лыжи в пригород. Мой интерес был опять же – провести выходной с родителями, но теперь уже я была не против и без них отдохнуть дома, полежать-почитать; а они меня тянули – Татка, поедем, в лесу так хорошо, а будешь валяться дома – будешь толстая и неспортивная. Я очень боялась быть толстой, ещё больше (хотя и подсознательно) боялась родительского неодобрения. При этом грела себя мыслью – как приятно ехать с ними вместе в поезде (лучше всего – уже в обратную сторону, с лыж, ага), играть в разные игры, разговаривать, смеяться, пить из термоса чай с бутербродами. Ради такого можно и лыжи потерпеть. Тем более что родители уговаривали, что трудно не будет, пойдём не спеша, круг не большой, покатаемся пару часов и домой.
Ну что дальше? "Не спеша" и "не большой" – это для них, а не для меня. И понятно, что загородный лес, в отличие от Парка Культуры с его катками, не такая штука, что как только устал – так сразу и закончили прогулку. Если уже заложили круг – то ясно и ребёнку, что начинать посреди маршрута жаловаться и капризничать абсолютно бессмысленно: хоть вперёд километр, хоть назад километр – хочешь не хочешь, ты должен это пройти, чтобы попасть к платформе. Будешь идти медленно – значит, будешь идти долго, придётся ждать следующей электрички, и только. Так что я не скандалила, шла себе сколько дыхания хватало, то быстрее, особенно когда родители замерзали и начинали понукать, то медленнее, когда выдыхалась.
Зато с ногами было полегче, лыжные ботинки в этом смысле меньше похожи на испанские сапоги, чем фигурные коньки. Мама мне одевала двойные носки, отец мне хорошо подогнал крепления, самые удобные. Всё равно переобувалась я со слезами, в поезде, бывало, подвывала, пока не отпустит боль, но не рыдала в голос, родителей не позорила перед пассажирами.
В это время я уже была постарше и покрепче, а главное – научилась не только отключаться от ощущений, но и играть сама с собой, чтобы идти было не скучно: представляла лес в виде анфилады дворцовых залов, деревья в виде обитателей сказочного дворца, сочиняла на эту тему стихи. В общем, приспособилась. Так что в большой степени искренне могла подтвердить, что да, люблю кататься на лыжах.
На моё счастье, мне было с чем сравнивать свои собственные ощущения и относительно удовольствия, и относительно добровольности. Я совершенно иные чувства испытывала в отношении походов по летнему лесу, плавания и качелей. Если бы не это, то так и думала бы, наверное, что "любить физическую нагрузку" – это и значит "испытывать удовлетворение от того, что делаешь полезное". А так я просто думала, что я – ленивая и неспортивная в отношении "настоящего спорта", ну вот такая уродилась, это плохо (но зато вот стихи пишу, хорошо учусь, добрая-умная и так далее – то есть в целом я хорошая, хоть и с недостатками). А что люблю много ходить и плавать – так кто же этого не любит, это же удовольствия, а не спорт!
Что я НЕ-НА-ВИ-ЖУ коньки, это я позволила себе осознать ещё в юношеском возрасте. Но с лыжами у меня отношения получше, они меня не раз выручали в жизни. Мы с Кирой одно время катались на лыжах, и это во многих смыслах было нам кстати.
(Но и тогда я, как сейчас вспоминаю, думала про себя:
Да, вот это хорошо и правильно, что мы теперь так часто катаемся – лыжи НАДО ЛЮБИТЬ!)
На днях, встречая маму с поезда – мама вздыхала, что погода лыжная, снежок-метель, а мы идём пешком – я вдруг поняла: она и ПРАВДА ЛЮБИТ кататься на лыжах. Ааа, она-то любит, а я себя всё по-прежнему ЗАСТАВЛЯЮ любить! В самом лучшем случае – уговариваю.
И до нынешнего дня я не могла разобраться, что же за фигня такая у меня с этой областью. С активным проживанием стрессового взаимодействия со средой. Я же понимаю уже, что я тут что-то могу получить очень важное! И хочу! но – то получаю, то шиш. И чувствую, что это оттого, что то и дело как-то ловко обвожу себя вокруг пальца и за это себе потом не могу довериться – а значит, после этого делаю недобровольно то, что делаю. Не то что меня кто-то заставляет – нет, это _я_ себя заставляю, притом хитрыми способами, исподтишка, так что мне саму себя не остановить, не схватить за руку.
Механизм
Кажется, всё-таки удалось разложить всё по полочкам. Эта штука сложилась из двух частей.
I. В детстве: "хочу быть хорошим!"
Как раз недавно прочитала текст Вероники Хлебовой "О насилии, уязвимости и родительской ответственности" (даже перепостили у нас). И там сказано интересное:
"Какую среду можно считать насильственной?
отказ ребенку в его субъективном восприятии – это все насилие.
Думаю, насильственной может считаться такая среда, где нет даже идеи задавать ребенку вопросы:
- Что ты хочешь?/ Не хочешь?
- А тебе нравится?/ Не нравится?
Где не могут допустить, что ребенок боится, или имеет свое мнение, или чем-то недоволен..."
Вот так, да? В моём случае – не скажу, чтобы мои старшие совсем не допускали; но вполне отчётливо сигналили, что я этим своим особым мнением создаю всем неудобство и _это_ плохо – маленький нюанс, да? не я плохая, нет, а то, что у меня тут есть неудобное мнение – вот это плохо.
Ещё раз, внимательно (что называется, следите за руками):
ребёнку (он слабый, нежный) может быть некомфортно, и это, конечно, плохо – логично?
ребёнок честно сообщает про это старшим, и это хорошо – логично?
старшие теперь могут принять какие-то меры, и это хорошо – логично!
но старшим сейчас всё бросать и принимать меры – некстати, ломает кайф, ломает планы, так что теперь уже им сделалось некомфортно, и это плохо – логично?
но хорошие старшие не должны игнорировать жалоб своего ребёнка – логично?
но хороший ребёнок не должен скрывать проблем от своих старших – логично?
значит, плохо то, что он эти проблемы испытывает!
он не виноват, конечно, но если бы не испытывал – как было бы хорошо! и все были бы хорошими, и всем было бы комфортно – логично?
значит, ребёнок сделает всем хорошо, если сделает так, чтобы не чувствовать себя некомфортно – логично! что и требовалось доказать.
Остаётся рассмотреть, какими способами он это может сделать как можно скорее:
1) просто выйти из ситуации: немедленно отправиться домой или вовсе не ходить со старшими туда, где у них свои развлечения, а ему холодно-скушно-трудно и пр.
(почему не получается так и сделать – например, смотри выше мои воспоминания)
2) просто стать выносливым и спортивным
(этот вариант очень нравится взрослым, но выполнять его почему-то поручают ребёнку, а он всё никак не становится "просто")
3) просто перестать чувствовать то, что чувствует
(и в этом ему помогут взрослые, которые придирчиво или жалобно спрашивают – а ты точно уж так плохо себя чувствуешь? а может, не так уж плохо? а может, сейчас уже и пройдёт? а может, уже и прошло?)
И что получается из этого ребёнка? Даже если никаких особых ужасов с ребёнком не делали и ни во что вопиюще ужасное он не превратился, всё равно –
"он привычно не разрешает себе что-то хотеть или не хотеть, желать или не желать..." (так пишет Вероника Хлебова, и я подписываюсь обеими руками).
II. Взрослый: "хочу не бояться!"
Отыскала давным-давно читаный текст![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
svaja1 и нашла второе звено: почему само срабатывает какое-то "реле отключения ощущений". Например, выхожу нагишом под зимнее звёздное небо, в заснеженный сад – тут бы и наслаждаться, дышать всей кожей! – а я вообще ничего не чувствую. Жутко обидно! А вот что пишет человек в теме:
"Парадокс йоги заключается в том, что желающий ходить по горячим углям когда-нибудь это сможет. Но не ранее, чем угли и хождение по ним станут ему похуй. Желание пройтись по углям исчезнет вместе со страхом перед углями. И тогда адепт сможет, да. Но это будет уже совсем другой человек, для которого преодоление страха и боли потеряло смысл и прелесть."
Иsvaja1 объясняет, что проги, которые создаются практикующим в ходе освоения "восточных технологий", вполне целенаправленно выполняют именно ту функцию, к которой практикующий реально стремится – а не ту, которую он озвучивает как предмет мечтаний. Говорит он красивые слова о победе над телесной слабостью и о власти над стихиями – а хочет не чувствовать страха, боли, температуры (ни внешней среды, ни своей собственной). И отлаженные проги обеспечивают защиту от любых дискомфортных ощущений: чуть только сигнал тревоги от органов чувств и внутренних рецепторов превышает установленную комфортную громкость – так сразу происходит отключение этой линии. С тем, что там на этой линии творится, организм справляется сам, не беспокоя сознание. Ну или не справляется. У самой svaja1 и других практикующих случались всякие ЧП в связи именно с нечувствием боли при сильных повреждениях.
А у меня, стало быть, проги отключают сомнительные ощущения от среды, если я в ней нахожусь "при исполнении обязанностей добровольного спутника" или "потому что полезно".
Тогда, в детстве, у меня сформировался механизм, который включается, когда я не "сама хочу потому что хочу", а соглашаюсь "потому что надо хотеть" (за компанию прежде всего, а также ради идентичности) – но не смею признаться себе, что делаю это не потому что хочу сама. Я-то не признаюсь, но этот механизм немедленно отключает телесные ощущения – чтобы мне не рухнуть в мучения и безвыходный дискомфорт. И только вручную я могу "поштучно" включить ощущения обратно, всякий раз преодолевая тревожный сигнал "опасность! тут может быть боль-дискомфорт-страдание!" Мне "запрещено" от них уклоняться и их не хотеть – значит, мне остаётся только их не чувствовать. Вот я и не чувствую! – не ощущаю ни удовольствия, ни стресса, ни удовольствия от стресса – ничего, кроме тревоги и нажима своих императивов.
Кстати, обнаружилась смешная асимметрия: мне стыдно бояться холода, но не стыдно бояться жара. Поэтому с обжигающей печкой я не попадаю в такие мучительные противоречивые отношения, как с морозом и метелью на улице. Спокойно жарюсь, пока терпежу хватает, потом отодвигаюсь, без комплексов. И поэтому могу испытывать удовольствие на полную катушку.
Так что теперь попробую так же максимально расслабляться и насчёт всего остального. Перестать себя напрягать. Надеюсь, это поможет мне каждый раз наслаждаться окунанием в стрессующую среду.
Вопрос о спорте
В связи со всем вышеизложенным может возникнуть вопрос: так что же, детей вообще нельзя приучать к спорту, к подвижным играм, ко всякому такому, что ли? так они же растолстеют и у них руки-ноги атрофируются?!
Мой ответ: а вы предпочитаете, чтобы у детей атрофировалось вообще ощущение тела, что ли?! и представление о собственной воле и собственных границах?
Если серьёзно: что касается двигательной активности – то да, у "умненьких" детей это проблема, и если родители хотят гармоничного развития для ребёнка, то их задача – во-первых, ни в коем случае не пресекать в зародыше естественную активность ("не ходи туда, потеряешься! не лезь сюда, порвёшь платье! не бегай, забрызгаешь ботинки! не прыгай, уронишь вазу!" и прочее), а во-вторых, именно вовлекать в физическую активность как в игру – а не заставлять и не навешивать неадекватных нагрузок.
Я очень даже понимаю мою маму, которая остро нуждалась в том, чтобы покататься на коньках вволю хоть изредка. Но на самом деле эта её потребность никак не совмещалась с привлечением меня к конькам. Чтобы мне это занятие понравилось, нужно было прежде всего соблюдать временной регламент, ну и не просто кататься по кругу, а пробовать всякие прикольные варианты катания. То есть нужно было выбирать, ДЛЯ МЕНЯ или ДЛЯ НЕЁ мы пришли на каток – а она упорно пыталась запихать одно в другое. В итоге ей приходилось врать себе самой, когда она видела, ВО ЧТО мне обходится её "покатаемся ещё!" – то есть делать перед собой и передо мной вид, что это дочка такая уродиласькапризуля и неженка не очень выносливая, а не то что мама… не совсем права:)
Вопрос об альтерризме
А какое это всё имеет отношение к альтерризму?
Щас попробую объяснить.
Вовсе не то чтобы мои баги мешали мне понимать и транслировать альтерритов, любящих купаться в проруби и валяться в снегу. Ничего подобного, как раз с этим проблем никогда не было, в альтерре я с удовольствием вхожу в эмпатию с такими любителями и вполне присоединяюсь к кайфу, который испытывает альтеррит от стрессовых ощущений. Тут другое.
Как вы уже поняли, у меня получился такой перекос: если я что-то делаю не потому, что так хочу, а потому, что так надо хотеть или просто так надо – то у меня на раз-два система безопасности вырубает непосредственные ощущения от процесса, на всякий случай. То есть дело-то я сделаю, но при этом каналы восприятия будут очень заужены, по ним пройдёт только минимум и положительных, и отрицательных ощущений от процесса и окружающей среды.
Поэтому стоит мне испугаться, что я тут что-то должна, особенно если "должна это любить и получать кайф", а по-другому нельзя, не имею морального права (не то что отказаться это делать, а даже сознаться себе, что вот сейчас не хочу!) – так сразу конец свободе. Всё, я переключаюсь на исполнение обязанности, на сопереживание партнёру, на соответствование идентичности или функции – но пребывать в открытом контакте со средой / процессом перестаю и полноту ощущений (от радости до боли) теряю.
Однако в хорошей фазе моей циклотимической жизни мне это всё равно, я и "за спасибо", и за сознание своей качественности как альтерриста, и из чувства долга к альтерритам вполне себе стабильно и радостно погружаюсь в процесс. А вот в состоянии упадка и депры у меня сперва возникает ощущение, что меня тут напрягают заниматься унылым и неподъёмным делом, а потом – что я непрестанно лгу, лицемерю, вся изовралась изображая радость и удовольствие там, где его нет уже сто лет. И в итоге возникает ощущение, что в таком состоянии я ничего не могу и даже вообще права не имею – не то что транслировать, а даже просто про альтерру разговаривать. Этот эффект нам создавал немалые трудности, объяснить, что во мне происходит, я толком не умела, а попытки с моей стороны игнорировать этот барьер вызывали ощущение фальши и взаимную фрустрацию. Мы всячески пытались с этим справиться, но не зная механизма – не могли.
Теперь я понимаю, что этой проблемы не было бы, умей я определяться со своими собственными желаниями, не только частными "сейчас этого хочу – а сейчас не хочу", но и, что очень важно, генеральными "я хочу, чтобы у меня это было в жизни". Говоря иными словами, умей я отличать "мне это надо" от "это надо, но не мне – а мне это надо, потому что только с этим я буду принята".
Учиться различать эти вещи мне приходилось дорогой ценой, под угрозой окончательной потери: то есть выбирать между "меня и так будут любить, но альтерры у нас не будет" и "альтерра у нас будет, но для этого мне нужно перепрыгнуть через пропасть".
И вот даже не могу сказать "чего и вам желаю" или "чего вам не желаю". Наверное, искренне могу сказать: "и желаю вам научиться прыгать через пропасть в порядке исполнения желания вашего сердца, а не когда это последний шанс."
Продолжаем разбираться, что у меня за баги с желанием-нежеланием стрессовых ощущений для тела.
Во-первых, понимаю, что не могу позволить себе чувствовать то, что вокруг меня: например, добегаю нагишом до крыльца маленького домика и только здесь "отпускаю" запрет на сигналы от кожи – холод, ветер, изморось, снег. Отпускаю осторожно, с опаской: чтобы организм не обнаружил вдруг, что "здесь непереносимо и ужасно – а я здесь, попались значит!"
Во-вторых, не доверяю себе в смысле само-обещания, что смогу прекратить общаться со средой, как только захочу. Правильно не доверяю, причём. Сперва уговариваю себя – пойдём-пойдём на зарядку, там клёво, а если что будет не по вкусу – сразу и уйдёшь. А уже в процессе начинаю уговаривать себя – ну давай ещё пару наклонов-прыжков-махов; ну давай ещё забежим в маленький домик, поищем в холодильнике и вокруг того-сего-этого – и будешь молодец! Ну и конечно поддаюсь на собственный уговор: во-первых, на "ответственность" (ну я же должна понимать, как это полезно мне / нужно по хозяйству), во-вторых, на "неслабо" (ну я же хочу быть крутой!)
А потом закономерно обижаюсь на себя за то, что опять себя наколола: ведь договорились же, что как только – так пожалуйста! А сама?
В итоге при каждом следующем случае с возможностью пойти на улицу и испытать там ощущения – реакция "ааа, опять? нехочу-нехочу-нехочу! знаю, что соглашусь и пойду, ПОТОМУ ЧТО ТАК НАДО, надо любить, надо хотеть! но если по-честному перед собой – Я НЕ ХОЧУ."
Мне это всё ужасно обидно, потому что я вижу, что бывает и так, что я и правда хочу, иду в полном согласии с собой и получаю массу кайфа. И это не в зависимости от погоды или длительности пребывания на улице, а исключительно в зависимости от того, волей или неволей я там нахожусь.
Получается, что я сама себя всё время подставляю, лишая возможности свободно согласиться и получить вследствие этой свободы весь максимум удовольствия – а лишаю, потому что заранее боюсь собственного отказа, не согласна с ним смириться. В предельной форме это страх: ага, знаю я себя, если меня не пинать и не заманивать, я так и буду сидеть в душном помещении и вылезать только по крайней необходимости, просижу остаток жизни и умру не испытав наслаждения от природы… короче, нечего тут рассусоливать, быстро марш на улицу!
Экскурс в детство
Родители обожают лыжи, а мама вдобавок и коньки. В детстве каток (музыка, коньки, кружение по ровному льду!) был для неё самым любимым развлечением – куда лучше, чем танцы.
Пока отец и другие ребята сидели в тюрьме, а мама воспитывала меня вдвоём с бабушкой, мама могла выбираться только на коньки – по воскресеньям, в ЦПКО. Понятно, что это было для неё отрадой после недельной пахоты в цеху, воспоминанием о детстве-юности – покататься по прудам под музыку под гирляндами разноцветных лампочек. Понятно, что ей и дочку хотелось приохотить к этому дивному развлечению-спорту. Тем более что есть прокат коньков любого размера, никаких проблем – приехал в парк, надел коньки, выходи на лёд и наслаждайся.
У меня были другие запросы. Мне, конечно, прежде всего хотелось побыть с мамой хоть один день в неделю. Я ничего не имела против прогулок по зимнему парку, это всё напоминало новогоднюю сказку. Я обожала финские санки, их тоже давали в прокате. Горячие пышки с кофе я тоже обожала.
Но вот с коньками конкретно у меня были проблемы. Прежде всего, у меня из-за багов кровообращения при любой возможности ноги отмерзали до дикой боли. Это называется "ознобыш", у детей это встречается чаще, чем у взрослых, и при систематическом переохлаждении эффект усиливается (то есть при повторении будет эффект не привыкания-закаливания, а противоположный). Я не знала, что это не у всех так, мама не знала, что у меня это так.
В итоге снимание коньков превращалось в рутинную, но от этого не менее отвратительную пытку. Чем туже зашнурованы коньки (а фигурки надо шнуровать очень туго, иначе они не слушаются и фигур на льду не получится, в этом-то мама разбиралась) и чем дольше ноги стынут (а мы катались столько, сколько было надо маме), тем круче эффект при снимании. Пока катаешься, ещё ничего – просто ничего не чувствуешь, кроме того, что ноги постепенно оледеневают. Маме, естественно, хочется покататься подольше, она меня уговаривает – ну давай ещё немного, будешь молодец. А потом, когда меня расшнуровывает, я ору и реву, это дикая боль на несколько минут, а мама меня уговаривает – ну чего такого, ну что, так уж больно что ли, ну ничего зато как хорошо покатались, а сейчас пойдём пышек поедим…
На следующий раз всё повторяется, я не очень-то хочу надевать эти коньки, и мама начинает рассказывать, как это здорово, как мы покатаемся, как хорошо уметь кататься на коньках – всё надеется, что я рано или поздно привыкну, натренируюсь и тогда полюблю это дело. А я привыкаю и натренировываюсь отключать ощущения на то время, которое надо вытерпеть, на время катания и после. А в течение катания стараюсь сосредоточиться на её чувствах, присоединиться к ним: "вьётся лёгкий весёлый снежок и звенит под ногами каток", ага).
Потом папа отсидел, вернулся и мы стали ездить зимой на лыжи в пригород. Мой интерес был опять же – провести выходной с родителями, но теперь уже я была не против и без них отдохнуть дома, полежать-почитать; а они меня тянули – Татка, поедем, в лесу так хорошо, а будешь валяться дома – будешь толстая и неспортивная. Я очень боялась быть толстой, ещё больше (хотя и подсознательно) боялась родительского неодобрения. При этом грела себя мыслью – как приятно ехать с ними вместе в поезде (лучше всего – уже в обратную сторону, с лыж, ага), играть в разные игры, разговаривать, смеяться, пить из термоса чай с бутербродами. Ради такого можно и лыжи потерпеть. Тем более что родители уговаривали, что трудно не будет, пойдём не спеша, круг не большой, покатаемся пару часов и домой.
Ну что дальше? "Не спеша" и "не большой" – это для них, а не для меня. И понятно, что загородный лес, в отличие от Парка Культуры с его катками, не такая штука, что как только устал – так сразу и закончили прогулку. Если уже заложили круг – то ясно и ребёнку, что начинать посреди маршрута жаловаться и капризничать абсолютно бессмысленно: хоть вперёд километр, хоть назад километр – хочешь не хочешь, ты должен это пройти, чтобы попасть к платформе. Будешь идти медленно – значит, будешь идти долго, придётся ждать следующей электрички, и только. Так что я не скандалила, шла себе сколько дыхания хватало, то быстрее, особенно когда родители замерзали и начинали понукать, то медленнее, когда выдыхалась.
Зато с ногами было полегче, лыжные ботинки в этом смысле меньше похожи на испанские сапоги, чем фигурные коньки. Мама мне одевала двойные носки, отец мне хорошо подогнал крепления, самые удобные. Всё равно переобувалась я со слезами, в поезде, бывало, подвывала, пока не отпустит боль, но не рыдала в голос, родителей не позорила перед пассажирами.
В это время я уже была постарше и покрепче, а главное – научилась не только отключаться от ощущений, но и играть сама с собой, чтобы идти было не скучно: представляла лес в виде анфилады дворцовых залов, деревья в виде обитателей сказочного дворца, сочиняла на эту тему стихи. В общем, приспособилась. Так что в большой степени искренне могла подтвердить, что да, люблю кататься на лыжах.
На моё счастье, мне было с чем сравнивать свои собственные ощущения и относительно удовольствия, и относительно добровольности. Я совершенно иные чувства испытывала в отношении походов по летнему лесу, плавания и качелей. Если бы не это, то так и думала бы, наверное, что "любить физическую нагрузку" – это и значит "испытывать удовлетворение от того, что делаешь полезное". А так я просто думала, что я – ленивая и неспортивная в отношении "настоящего спорта", ну вот такая уродилась, это плохо (но зато вот стихи пишу, хорошо учусь, добрая-умная и так далее – то есть в целом я хорошая, хоть и с недостатками). А что люблю много ходить и плавать – так кто же этого не любит, это же удовольствия, а не спорт!
Что я НЕ-НА-ВИ-ЖУ коньки, это я позволила себе осознать ещё в юношеском возрасте. Но с лыжами у меня отношения получше, они меня не раз выручали в жизни. Мы с Кирой одно время катались на лыжах, и это во многих смыслах было нам кстати.
(Но и тогда я, как сейчас вспоминаю, думала про себя:
Да, вот это хорошо и правильно, что мы теперь так часто катаемся – лыжи НАДО ЛЮБИТЬ!)
На днях, встречая маму с поезда – мама вздыхала, что погода лыжная, снежок-метель, а мы идём пешком – я вдруг поняла: она и ПРАВДА ЛЮБИТ кататься на лыжах. Ааа, она-то любит, а я себя всё по-прежнему ЗАСТАВЛЯЮ любить! В самом лучшем случае – уговариваю.
И до нынешнего дня я не могла разобраться, что же за фигня такая у меня с этой областью. С активным проживанием стрессового взаимодействия со средой. Я же понимаю уже, что я тут что-то могу получить очень важное! И хочу! но – то получаю, то шиш. И чувствую, что это оттого, что то и дело как-то ловко обвожу себя вокруг пальца и за это себе потом не могу довериться – а значит, после этого делаю недобровольно то, что делаю. Не то что меня кто-то заставляет – нет, это _я_ себя заставляю, притом хитрыми способами, исподтишка, так что мне саму себя не остановить, не схватить за руку.
Механизм
Кажется, всё-таки удалось разложить всё по полочкам. Эта штука сложилась из двух частей.
I. В детстве: "хочу быть хорошим!"
Как раз недавно прочитала текст Вероники Хлебовой "О насилии, уязвимости и родительской ответственности" (даже перепостили у нас). И там сказано интересное:
"Какую среду можно считать насильственной?
отказ ребенку в его субъективном восприятии – это все насилие.
Думаю, насильственной может считаться такая среда, где нет даже идеи задавать ребенку вопросы:
- Что ты хочешь?/ Не хочешь?
- А тебе нравится?/ Не нравится?
Где не могут допустить, что ребенок боится, или имеет свое мнение, или чем-то недоволен..."
Вот так, да? В моём случае – не скажу, чтобы мои старшие совсем не допускали; но вполне отчётливо сигналили, что я этим своим особым мнением создаю всем неудобство и _это_ плохо – маленький нюанс, да? не я плохая, нет, а то, что у меня тут есть неудобное мнение – вот это плохо.
Ещё раз, внимательно (что называется, следите за руками):
ребёнку (он слабый, нежный) может быть некомфортно, и это, конечно, плохо – логично?
ребёнок честно сообщает про это старшим, и это хорошо – логично?
старшие теперь могут принять какие-то меры, и это хорошо – логично!
но старшим сейчас всё бросать и принимать меры – некстати, ломает кайф, ломает планы, так что теперь уже им сделалось некомфортно, и это плохо – логично?
но хорошие старшие не должны игнорировать жалоб своего ребёнка – логично?
но хороший ребёнок не должен скрывать проблем от своих старших – логично?
значит, плохо то, что он эти проблемы испытывает!
он не виноват, конечно, но если бы не испытывал – как было бы хорошо! и все были бы хорошими, и всем было бы комфортно – логично?
значит, ребёнок сделает всем хорошо, если сделает так, чтобы не чувствовать себя некомфортно – логично! что и требовалось доказать.
Остаётся рассмотреть, какими способами он это может сделать как можно скорее:
1) просто выйти из ситуации: немедленно отправиться домой или вовсе не ходить со старшими туда, где у них свои развлечения, а ему холодно-скушно-трудно и пр.
(почему не получается так и сделать – например, смотри выше мои воспоминания)
2) просто стать выносливым и спортивным
(этот вариант очень нравится взрослым, но выполнять его почему-то поручают ребёнку, а он всё никак не становится "просто")
3) просто перестать чувствовать то, что чувствует
(и в этом ему помогут взрослые, которые придирчиво или жалобно спрашивают – а ты точно уж так плохо себя чувствуешь? а может, не так уж плохо? а может, сейчас уже и пройдёт? а может, уже и прошло?)
И что получается из этого ребёнка? Даже если никаких особых ужасов с ребёнком не делали и ни во что вопиюще ужасное он не превратился, всё равно –
"он привычно не разрешает себе что-то хотеть или не хотеть, желать или не желать..." (так пишет Вероника Хлебова, и я подписываюсь обеими руками).
II. Взрослый: "хочу не бояться!"
Отыскала давным-давно читаный текст
svaja1 и нашла второе звено: почему само срабатывает какое-то "реле отключения ощущений". Например, выхожу нагишом под зимнее звёздное небо, в заснеженный сад – тут бы и наслаждаться, дышать всей кожей! – а я вообще ничего не чувствую. Жутко обидно! А вот что пишет человек в теме:"Парадокс йоги заключается в том, что желающий ходить по горячим углям когда-нибудь это сможет. Но не ранее, чем угли и хождение по ним станут ему похуй. Желание пройтись по углям исчезнет вместе со страхом перед углями. И тогда адепт сможет, да. Но это будет уже совсем другой человек, для которого преодоление страха и боли потеряло смысл и прелесть."
И
svaja1 объясняет, что проги, которые создаются практикующим в ходе освоения "восточных технологий", вполне целенаправленно выполняют именно ту функцию, к которой практикующий реально стремится – а не ту, которую он озвучивает как предмет мечтаний. Говорит он красивые слова о победе над телесной слабостью и о власти над стихиями – а хочет не чувствовать страха, боли, температуры (ни внешней среды, ни своей собственной). И отлаженные проги обеспечивают защиту от любых дискомфортных ощущений: чуть только сигнал тревоги от органов чувств и внутренних рецепторов превышает установленную комфортную громкость – так сразу происходит отключение этой линии. С тем, что там на этой линии творится, организм справляется сам, не беспокоя сознание. Ну или не справляется. У самой svaja1 и других практикующих случались всякие ЧП в связи именно с нечувствием боли при сильных повреждениях.А у меня, стало быть, проги отключают сомнительные ощущения от среды, если я в ней нахожусь "при исполнении обязанностей добровольного спутника" или "потому что полезно".
Тогда, в детстве, у меня сформировался механизм, который включается, когда я не "сама хочу потому что хочу", а соглашаюсь "потому что надо хотеть" (за компанию прежде всего, а также ради идентичности) – но не смею признаться себе, что делаю это не потому что хочу сама. Я-то не признаюсь, но этот механизм немедленно отключает телесные ощущения – чтобы мне не рухнуть в мучения и безвыходный дискомфорт. И только вручную я могу "поштучно" включить ощущения обратно, всякий раз преодолевая тревожный сигнал "опасность! тут может быть боль-дискомфорт-страдание!" Мне "запрещено" от них уклоняться и их не хотеть – значит, мне остаётся только их не чувствовать. Вот я и не чувствую! – не ощущаю ни удовольствия, ни стресса, ни удовольствия от стресса – ничего, кроме тревоги и нажима своих императивов.
Кстати, обнаружилась смешная асимметрия: мне стыдно бояться холода, но не стыдно бояться жара. Поэтому с обжигающей печкой я не попадаю в такие мучительные противоречивые отношения, как с морозом и метелью на улице. Спокойно жарюсь, пока терпежу хватает, потом отодвигаюсь, без комплексов. И поэтому могу испытывать удовольствие на полную катушку.
Так что теперь попробую так же максимально расслабляться и насчёт всего остального. Перестать себя напрягать. Надеюсь, это поможет мне каждый раз наслаждаться окунанием в стрессующую среду.
Вопрос о спорте
В связи со всем вышеизложенным может возникнуть вопрос: так что же, детей вообще нельзя приучать к спорту, к подвижным играм, ко всякому такому, что ли? так они же растолстеют и у них руки-ноги атрофируются?!
Мой ответ: а вы предпочитаете, чтобы у детей атрофировалось вообще ощущение тела, что ли?! и представление о собственной воле и собственных границах?
Если серьёзно: что касается двигательной активности – то да, у "умненьких" детей это проблема, и если родители хотят гармоничного развития для ребёнка, то их задача – во-первых, ни в коем случае не пресекать в зародыше естественную активность ("не ходи туда, потеряешься! не лезь сюда, порвёшь платье! не бегай, забрызгаешь ботинки! не прыгай, уронишь вазу!" и прочее), а во-вторых, именно вовлекать в физическую активность как в игру – а не заставлять и не навешивать неадекватных нагрузок.
Я очень даже понимаю мою маму, которая остро нуждалась в том, чтобы покататься на коньках вволю хоть изредка. Но на самом деле эта её потребность никак не совмещалась с привлечением меня к конькам. Чтобы мне это занятие понравилось, нужно было прежде всего соблюдать временной регламент, ну и не просто кататься по кругу, а пробовать всякие прикольные варианты катания. То есть нужно было выбирать, ДЛЯ МЕНЯ или ДЛЯ НЕЁ мы пришли на каток – а она упорно пыталась запихать одно в другое. В итоге ей приходилось врать себе самой, когда она видела, ВО ЧТО мне обходится её "покатаемся ещё!" – то есть делать перед собой и передо мной вид, что это дочка такая уродилась
Вопрос об альтерризме
А какое это всё имеет отношение к альтерризму?
Щас попробую объяснить.
Вовсе не то чтобы мои баги мешали мне понимать и транслировать альтерритов, любящих купаться в проруби и валяться в снегу. Ничего подобного, как раз с этим проблем никогда не было, в альтерре я с удовольствием вхожу в эмпатию с такими любителями и вполне присоединяюсь к кайфу, который испытывает альтеррит от стрессовых ощущений. Тут другое.
Как вы уже поняли, у меня получился такой перекос: если я что-то делаю не потому, что так хочу, а потому, что так надо хотеть или просто так надо – то у меня на раз-два система безопасности вырубает непосредственные ощущения от процесса, на всякий случай. То есть дело-то я сделаю, но при этом каналы восприятия будут очень заужены, по ним пройдёт только минимум и положительных, и отрицательных ощущений от процесса и окружающей среды.
Поэтому стоит мне испугаться, что я тут что-то должна, особенно если "должна это любить и получать кайф", а по-другому нельзя, не имею морального права (не то что отказаться это делать, а даже сознаться себе, что вот сейчас не хочу!) – так сразу конец свободе. Всё, я переключаюсь на исполнение обязанности, на сопереживание партнёру, на соответствование идентичности или функции – но пребывать в открытом контакте со средой / процессом перестаю и полноту ощущений (от радости до боли) теряю.
Однако в хорошей фазе моей циклотимической жизни мне это всё равно, я и "за спасибо", и за сознание своей качественности как альтерриста, и из чувства долга к альтерритам вполне себе стабильно и радостно погружаюсь в процесс. А вот в состоянии упадка и депры у меня сперва возникает ощущение, что меня тут напрягают заниматься унылым и неподъёмным делом, а потом – что я непрестанно лгу, лицемерю, вся изовралась изображая радость и удовольствие там, где его нет уже сто лет. И в итоге возникает ощущение, что в таком состоянии я ничего не могу и даже вообще права не имею – не то что транслировать, а даже просто про альтерру разговаривать. Этот эффект нам создавал немалые трудности, объяснить, что во мне происходит, я толком не умела, а попытки с моей стороны игнорировать этот барьер вызывали ощущение фальши и взаимную фрустрацию. Мы всячески пытались с этим справиться, но не зная механизма – не могли.
Теперь я понимаю, что этой проблемы не было бы, умей я определяться со своими собственными желаниями, не только частными "сейчас этого хочу – а сейчас не хочу", но и, что очень важно, генеральными "я хочу, чтобы у меня это было в жизни". Говоря иными словами, умей я отличать "мне это надо" от "это надо, но не мне – а мне это надо, потому что только с этим я буду принята".
Учиться различать эти вещи мне приходилось дорогой ценой, под угрозой окончательной потери: то есть выбирать между "меня и так будут любить, но альтерры у нас не будет" и "альтерра у нас будет, но для этого мне нужно перепрыгнуть через пропасть".
И вот даже не могу сказать "чего и вам желаю" или "чего вам не желаю". Наверное, искренне могу сказать: "и желаю вам научиться прыгать через пропасть в порядке исполнения желания вашего сердца, а не когда это последний шанс."
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2017-03-13 08:11 pm (UTC)Так весь вопрос в том, кому было надо в поход. Если ты сам захотел - одно дело, другое дело - если тебя туда потащили.
no subject
Date: 2017-03-13 08:38 pm (UTC)то есть, мало ли, на что я подписался - если я потом хочу выписаться?
no subject
Date: 2017-03-14 08:24 pm (UTC)"мало ли, на что я подписался - если я потом хочу выписаться?"
Это очень даже бывает. Заранее никогда нельзя знать всего - понравится ли маршрут, условия, компания. У всех же разные предпочтения.
Обычно в походе дефолтно подписываешься на то, что проходишь до конца с тем, что есть - а уже дальше зато знаешь: вот с этим никогда не пойду, вот туда никогда не пойду и так далее. Ну либо выбираешь только такой маршрут, где можно по дороге сказать: спасибо, но мне не подходит, до свидания.