![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alterristikaПредлагаем вниманию читателя несколько цитат из писем Дж.Р.Р. Толкина к разным лицам. Выписки эти дают возможность представить, что сам Профессор думал об истоках своего мира, о задачах, которые он перед сбой ставил – и о том, что из всего этого получилось.
**********************
Теперь - что касается, так сказать, "начала начал." Спрашивать об этом - приблизительно то же самое, что интересоваться, откуда появился язык. Я шел к своему миру с самого рождения. Лингвистические структуры всегда действовали на меня, как музыка или цвет; я с детства полюбил растения и с детства же прикипел (не подберу иного слова) к тому, что называется нордическим характером и северной природой. Если человеку хочется написать что-нибудь в этом духе, он должен обратиться к своим корням; и тот, кто родом с Северо-запада, волей-неволей, подчиняясь велению сердца, передаст дух этого края. Безбрежное Море бесчисленных поколений предков на Западе, бескрайние просторы (откуда обычно появляются враги) на Востоке. Кроме того, такой человек, пускай даже совершенно не знакомый с устной традицией, может вспомнить о молве, что идет о Морском Народе.
Во мне присутствует то, что некоторые психологи именуют "комплексом Атлантиды". Вполне возможно, я унаследовал его от родителей, хотя они умерли слишком рано, чтобы поведать мне о чем-то подобном, слишком рано, чтобы я сам мог что-то такое о них узнать. От меня же, полагаю, этот комплекс унаследовал лишь один сын. До недавнего времени я об этом и не подозревал, а он до сих пор не знает, что мы с ним видим одинаковые сны. Я имею в виду сон, в котором Гигантская Волна поднимается в море и накатывает на берег, сметая деревья, заливая поля. В трилогии этот сон видит Фарамир. Правда, после того как написал "Падение Нуменора", последнюю легенду Первой и Второй Эпох, я больше не видел во сне ничего похожего. <…>
Вот истоки моего мира. Пожалуй, следует еще сказать, что меня сызмальства зачаровывали валлийские имена - и очарование не пропадало даже когда взрослые, к которым я приставал с вопросом: "А что это значит?", давали мне книги, непосильные для ребячьего ума. По-настоящему валлийским я занялся в колледже и получил от него громадное лингвистико-эстетическое удовольствие… <...> Но самое главное - в библиотеке Эксетерского колледжа я однажды наткнулся на грамматику финского языка. Я ощутил себя человеком, который обнаружил винный погреб, битком набитый бутылками с вином, какое никто и никогда не пробовал. Я бросил попытки изобрести "новый" германский язык, а мой собственный - точнее, их было несколько - приобрел явное сходство с финским в фонетике.
Именно на этом фундаменте и зиждется мое мироздание. Для меня языки и имена неотделимы от моих произведений. Они были и остаются попыткой создать мир, в котором получили бы право на существование мои лингвистические пристрастия. В начале были языки, легенды появились потом.
<…>
Мой мир появился вместе со мной - впрочем, это вряд ли интересно кому-либо кроме меня самого. Я хочу сказать, что не проходило и дня, чтобы я не продолжал его придумывать. Мои произведения основываются на вымышленных языках... У тех существ, которых я ошибочно назвал эльфами, имеются два родственных языка, возникших из одного и того же источника; эти языки представляют две стороны моего "лингвистического вкуса". Из первого позаимствованы почти все имена, встречающиеся в моих легендах, что, как я полагаю, придает ономастикону своеобычность, которая обыкновенно отсутствует в подобного рода произведениях.
Кроме тяги к языкам, меня с самого детства привлекали мифы (но не аллегории!) и сказки, а в особенности - героические предания на грани волшебной сказки и исторической хроники; таких преданий, к сожалению, было не слишком много. Кстати, только поступив в колледж, я наконец-то осознал, что между волшебной сказкой и исторической хроникой существует крепкая внутренняя связь. Не могу сказать, что стал знатоком мифов и сказок: дело в том, что я всегда искал не просто знаний, а знаний определенных. Вдобавок - надеюсь, мои слова не покажутся нелепыми, - меня с малых лет печалила бедность моей родной страны, у которой не было собственных легенд (выросших, как говорится, на местной почве). <…>
В незапамятные времена (с тех пор много воды утекло) я намеревался сочинить цикл более или менее связанных между собой легенд, от космогонических до сказочно-романтических (первые получали бы от вторых некоторую "приземленность", а последние приобретали толику великолепия первых), и хотел посвятить эти легенды моей стране, моей Англии. <…> Главные события я собирался изложить во всех подробностях, а прочие изобразить двумя-тремя мазками. Цикл должен был представлять собой единое целое и в то же время производить впечатление незаконченности, чтобы и другие - не только писатели, но и художники, музыканты, драматурги - могли поучаствовать в его создании. Смешно, не правда ли? Наивно и смешно.
Разумеется, столь великая цель возникла не сразу. Ей предшествовали сюжеты, приходившие ко мне с детства; чем больше их становилось, тем явственнее проступали связи. Несмотря на то, что меня постоянно отвлекали (сначала домашние заботы, потом учеба и работа), я продолжал их записывать, чувствуя при этом, что лишь "фиксирую" существующее в действительности, а вовсе не "изобретаю".
<…>
Что касается отношений между Творением и Вторичным Миром. Я бы сказал, что отказ от "использования средств, уже примененных творцом" является основополагающим свойством вторичного творения, своего рода благодарственным подношением Творцу. <…> Родство между Эльфами и Людьми - неотъемлемая черта моего мира, воображаемого, рудиментарно "вторичного", но моего. И если Творцу будет угодно "оживить" его в том или ином измерении, тогда всякий, кто захочет, сможет войти в него и изучать тамошнюю биологию в полевых условиях.
Пока же мой мир таков, каков он сейчас - честно говоря, порой мне кажется, что не я его создаю, а он "проявляется" через меня…
<…>
"Властелин Колец" писался для собственного удовольствия: я проверял, способен ли написать большое произведение, и пытался выразить "веру во Вторичный Мир". Создавалась книга медленно, поскольку я старался не пропускать ни единой подробности, и превратилась в конечном итоге в Картину-без-Рамы. Я выхватил из мироздания крошечный кусочек, историю которого и попробовал отразить. Этим, возможно, и объясняется налет "историчности", а также то, что трилогию издали и она пользуется популярностью у множества самых разных людей. Однако понять, как она возникла, достаточно сложно. Оглядываясь назад, на события, последовавшие сразу за выходом книги из печати, я ловлю себя на странном ощущении: мне кажется, что испокон веку нависавшие над головой облака неожиданно разошлись, и на землю вновь хлынул почти забытый солнечный свет. Как будто я стал Пиппином, который услышал рог Надежды. Тем не менее, вопросы "Как?" и "Почему?" остаются.
Пожалуй, я догадываюсь, что ответил бы Гэндальф. Несколько лет назад в Оксфорде ко мне заглянул человек, чье имя я, к сожалению, позабыл (хотя оно, по-моему, достаточно известно). Его поразило, что многие старинные художники, сами того не подозревая, словно иллюстрировали "Властелина Колец". В подтверждение своих слов он показал пару репродукций. Думаю, сначала ему просто хотелось убедиться, что мое воображение подстегивали не только литература и языкознание, но и живопись. Когда же стало ясно, что я никогда не видел этих картин и к тому же не слишком хорошо ориентируюсь в живописи вообще, он пристально поглядел на меня и вдруг спросил: "Надеюсь, вы не думаете, что написали всю книгу самостоятельно?"
Вопрос как раз для Гэндальфа! Я неплохо знаком с Г., а потому не стал грубить в ответ. Кажется, я сказал: "Нет, больше я так не думаю". Не правда ли, весьма тревожный сигнал для пожилого филолога, полагавшего, что пишет для собственного развлечения? Но для того, кто считает, что все "инструменты в руках Божьих" несовершенны, заключение вполне логично. <…>
Разумеется, "Властелин Колец" мне не принадлежит. Он появился на свет потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью, хотя, естественно, я буду следить за ним, как следят за ребенком родители.
Дж.Р.Р. Толкин
(с) отсюда
**********************
Иллюстрация на тему страха перед творчеством, о котором мы говорили в подглавке "Джон Роналд Руэл Толкин: Мужество свидетеля", в тексте по вышеуказанной ссылке также имеется. Приведём лишь краткий отрывок, для ясности, о чём речь – вообще в многочисленных текстах Толкина этот отравляющий страх присутствует невыводимо:
**********************
Так или иначе, перед нами всегда три проблемы - Грехопадение, Смерть и Машина. Падение неизбежно, хотя происходить может по-разному. Смерть оказывает несомненное влияние на искусство и на творческую (наверное, следует сказать субтворческую) способность, которая, похоже, никак не связана с физиологией. Эта способность проистекает из страстной любви к реальному, "первичному" миру и позволяет создавать новые варианты "грехопадения". Может случиться так, что творческая способность станет одержимостью, болезненной привязанностью к тому, что создано "собственными руками"; что создатель вторичного мира пожелает стать верховным божеством своего творения. Он восстанет против Творца и установленных тем законов - в первую очередь, против Смерти. Отсюда рукой подать до жажды Власти, до стремления как можно быстрее осуществить свои желания, а следовательно - и до Машины (Магии). Под последней я разумею применение внешних средств вместо того, чтобы обратиться к внутренним силам, а также использование этих внутренних сил в недобрых целях. Проутюжить мир, словно бульдозером, подчинить себе волю других... Проблема Машины выросла из проблемы Магии.
Дж.Р.Р. Толкин
(с) отсюда
**********************
Вообще о Толкине (равно как и о Льюисе, о котором пойдёт речь в следующей подглавке трактата, которую мы выложим несколько погодя) как об альтерристе и одновременно альтеррологе можно говорить много и плодотворно – однако на данном этапе мы планируем осветить лишь несколько тем, причём часть из этих тем имеет смысл освещать уже имея в виду также и Льюиса.
Поэтому скорее всего мы сейчас выложим ещё кое-что касательно Толкина, затем подглавку про Льюиса, ну а затем уже рассмотрим их обоих.
Впрочем, возможно, мы сделаем вовсе не так, а наоборот, так что, кагрится, оставайтесь на связи:)
**********************
Теперь - что касается, так сказать, "начала начал." Спрашивать об этом - приблизительно то же самое, что интересоваться, откуда появился язык. Я шел к своему миру с самого рождения. Лингвистические структуры всегда действовали на меня, как музыка или цвет; я с детства полюбил растения и с детства же прикипел (не подберу иного слова) к тому, что называется нордическим характером и северной природой. Если человеку хочется написать что-нибудь в этом духе, он должен обратиться к своим корням; и тот, кто родом с Северо-запада, волей-неволей, подчиняясь велению сердца, передаст дух этого края. Безбрежное Море бесчисленных поколений предков на Западе, бескрайние просторы (откуда обычно появляются враги) на Востоке. Кроме того, такой человек, пускай даже совершенно не знакомый с устной традицией, может вспомнить о молве, что идет о Морском Народе.
Во мне присутствует то, что некоторые психологи именуют "комплексом Атлантиды". Вполне возможно, я унаследовал его от родителей, хотя они умерли слишком рано, чтобы поведать мне о чем-то подобном, слишком рано, чтобы я сам мог что-то такое о них узнать. От меня же, полагаю, этот комплекс унаследовал лишь один сын. До недавнего времени я об этом и не подозревал, а он до сих пор не знает, что мы с ним видим одинаковые сны. Я имею в виду сон, в котором Гигантская Волна поднимается в море и накатывает на берег, сметая деревья, заливая поля. В трилогии этот сон видит Фарамир. Правда, после того как написал "Падение Нуменора", последнюю легенду Первой и Второй Эпох, я больше не видел во сне ничего похожего. <…>
Вот истоки моего мира. Пожалуй, следует еще сказать, что меня сызмальства зачаровывали валлийские имена - и очарование не пропадало даже когда взрослые, к которым я приставал с вопросом: "А что это значит?", давали мне книги, непосильные для ребячьего ума. По-настоящему валлийским я занялся в колледже и получил от него громадное лингвистико-эстетическое удовольствие… <...> Но самое главное - в библиотеке Эксетерского колледжа я однажды наткнулся на грамматику финского языка. Я ощутил себя человеком, который обнаружил винный погреб, битком набитый бутылками с вином, какое никто и никогда не пробовал. Я бросил попытки изобрести "новый" германский язык, а мой собственный - точнее, их было несколько - приобрел явное сходство с финским в фонетике.
Именно на этом фундаменте и зиждется мое мироздание. Для меня языки и имена неотделимы от моих произведений. Они были и остаются попыткой создать мир, в котором получили бы право на существование мои лингвистические пристрастия. В начале были языки, легенды появились потом.
<…>
Мой мир появился вместе со мной - впрочем, это вряд ли интересно кому-либо кроме меня самого. Я хочу сказать, что не проходило и дня, чтобы я не продолжал его придумывать. Мои произведения основываются на вымышленных языках... У тех существ, которых я ошибочно назвал эльфами, имеются два родственных языка, возникших из одного и того же источника; эти языки представляют две стороны моего "лингвистического вкуса". Из первого позаимствованы почти все имена, встречающиеся в моих легендах, что, как я полагаю, придает ономастикону своеобычность, которая обыкновенно отсутствует в подобного рода произведениях.
Кроме тяги к языкам, меня с самого детства привлекали мифы (но не аллегории!) и сказки, а в особенности - героические предания на грани волшебной сказки и исторической хроники; таких преданий, к сожалению, было не слишком много. Кстати, только поступив в колледж, я наконец-то осознал, что между волшебной сказкой и исторической хроникой существует крепкая внутренняя связь. Не могу сказать, что стал знатоком мифов и сказок: дело в том, что я всегда искал не просто знаний, а знаний определенных. Вдобавок - надеюсь, мои слова не покажутся нелепыми, - меня с малых лет печалила бедность моей родной страны, у которой не было собственных легенд (выросших, как говорится, на местной почве). <…>
В незапамятные времена (с тех пор много воды утекло) я намеревался сочинить цикл более или менее связанных между собой легенд, от космогонических до сказочно-романтических (первые получали бы от вторых некоторую "приземленность", а последние приобретали толику великолепия первых), и хотел посвятить эти легенды моей стране, моей Англии. <…> Главные события я собирался изложить во всех подробностях, а прочие изобразить двумя-тремя мазками. Цикл должен был представлять собой единое целое и в то же время производить впечатление незаконченности, чтобы и другие - не только писатели, но и художники, музыканты, драматурги - могли поучаствовать в его создании. Смешно, не правда ли? Наивно и смешно.
Разумеется, столь великая цель возникла не сразу. Ей предшествовали сюжеты, приходившие ко мне с детства; чем больше их становилось, тем явственнее проступали связи. Несмотря на то, что меня постоянно отвлекали (сначала домашние заботы, потом учеба и работа), я продолжал их записывать, чувствуя при этом, что лишь "фиксирую" существующее в действительности, а вовсе не "изобретаю".
<…>
Что касается отношений между Творением и Вторичным Миром. Я бы сказал, что отказ от "использования средств, уже примененных творцом" является основополагающим свойством вторичного творения, своего рода благодарственным подношением Творцу. <…> Родство между Эльфами и Людьми - неотъемлемая черта моего мира, воображаемого, рудиментарно "вторичного", но моего. И если Творцу будет угодно "оживить" его в том или ином измерении, тогда всякий, кто захочет, сможет войти в него и изучать тамошнюю биологию в полевых условиях.
Пока же мой мир таков, каков он сейчас - честно говоря, порой мне кажется, что не я его создаю, а он "проявляется" через меня…
<…>
"Властелин Колец" писался для собственного удовольствия: я проверял, способен ли написать большое произведение, и пытался выразить "веру во Вторичный Мир". Создавалась книга медленно, поскольку я старался не пропускать ни единой подробности, и превратилась в конечном итоге в Картину-без-Рамы. Я выхватил из мироздания крошечный кусочек, историю которого и попробовал отразить. Этим, возможно, и объясняется налет "историчности", а также то, что трилогию издали и она пользуется популярностью у множества самых разных людей. Однако понять, как она возникла, достаточно сложно. Оглядываясь назад, на события, последовавшие сразу за выходом книги из печати, я ловлю себя на странном ощущении: мне кажется, что испокон веку нависавшие над головой облака неожиданно разошлись, и на землю вновь хлынул почти забытый солнечный свет. Как будто я стал Пиппином, который услышал рог Надежды. Тем не менее, вопросы "Как?" и "Почему?" остаются.
Пожалуй, я догадываюсь, что ответил бы Гэндальф. Несколько лет назад в Оксфорде ко мне заглянул человек, чье имя я, к сожалению, позабыл (хотя оно, по-моему, достаточно известно). Его поразило, что многие старинные художники, сами того не подозревая, словно иллюстрировали "Властелина Колец". В подтверждение своих слов он показал пару репродукций. Думаю, сначала ему просто хотелось убедиться, что мое воображение подстегивали не только литература и языкознание, но и живопись. Когда же стало ясно, что я никогда не видел этих картин и к тому же не слишком хорошо ориентируюсь в живописи вообще, он пристально поглядел на меня и вдруг спросил: "Надеюсь, вы не думаете, что написали всю книгу самостоятельно?"
Вопрос как раз для Гэндальфа! Я неплохо знаком с Г., а потому не стал грубить в ответ. Кажется, я сказал: "Нет, больше я так не думаю". Не правда ли, весьма тревожный сигнал для пожилого филолога, полагавшего, что пишет для собственного развлечения? Но для того, кто считает, что все "инструменты в руках Божьих" несовершенны, заключение вполне логично. <…>
Разумеется, "Властелин Колец" мне не принадлежит. Он появился на свет потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью, хотя, естественно, я буду следить за ним, как следят за ребенком родители.
Дж.Р.Р. Толкин
(с) отсюда
**********************
Иллюстрация на тему страха перед творчеством, о котором мы говорили в подглавке "Джон Роналд Руэл Толкин: Мужество свидетеля", в тексте по вышеуказанной ссылке также имеется. Приведём лишь краткий отрывок, для ясности, о чём речь – вообще в многочисленных текстах Толкина этот отравляющий страх присутствует невыводимо:
**********************
Так или иначе, перед нами всегда три проблемы - Грехопадение, Смерть и Машина. Падение неизбежно, хотя происходить может по-разному. Смерть оказывает несомненное влияние на искусство и на творческую (наверное, следует сказать субтворческую) способность, которая, похоже, никак не связана с физиологией. Эта способность проистекает из страстной любви к реальному, "первичному" миру и позволяет создавать новые варианты "грехопадения". Может случиться так, что творческая способность станет одержимостью, болезненной привязанностью к тому, что создано "собственными руками"; что создатель вторичного мира пожелает стать верховным божеством своего творения. Он восстанет против Творца и установленных тем законов - в первую очередь, против Смерти. Отсюда рукой подать до жажды Власти, до стремления как можно быстрее осуществить свои желания, а следовательно - и до Машины (Магии). Под последней я разумею применение внешних средств вместо того, чтобы обратиться к внутренним силам, а также использование этих внутренних сил в недобрых целях. Проутюжить мир, словно бульдозером, подчинить себе волю других... Проблема Машины выросла из проблемы Магии.
Дж.Р.Р. Толкин
(с) отсюда
**********************
Вообще о Толкине (равно как и о Льюисе, о котором пойдёт речь в следующей подглавке трактата, которую мы выложим несколько погодя) как об альтерристе и одновременно альтеррологе можно говорить много и плодотворно – однако на данном этапе мы планируем осветить лишь несколько тем, причём часть из этих тем имеет смысл освещать уже имея в виду также и Льюиса.
Поэтому скорее всего мы сейчас выложим ещё кое-что касательно Толкина, затем подглавку про Льюиса, ну а затем уже рассмотрим их обоих.
Впрочем, возможно, мы сделаем вовсе не так, а наоборот, так что, кагрится, оставайтесь на связи:)
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2013-04-15 09:24 pm (UTC)Хотя народ еще, кажется, не прочитал первую часть...
no subject
Date: 2013-04-15 09:28 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-15 09:32 pm (UTC)Она вот тут:
http://www.flibusta.net/b/201271/read
Том А.Шиппи. Дорога в Средьземелье
no subject
Date: 2013-04-15 09:33 pm (UTC)опечатка! надо читать:
"Проблема МАшина выросла из проблемы Магии."
или "Проблемы МАшины выросли из проблемы Магии." -
тогда будет верно. А так - просто горестное зрелище)
Талантливый и добрый человек в корчах безумия под бичами обскурантизма(
Проблемы МАшины
Date: 2013-04-15 09:35 pm (UTC)в корчах безумия под бичами обскурантизма
Date: 2013-04-15 09:36 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-15 09:40 pm (UTC)Постараюсь, конечно:)
Не знаю, я вот Жеке тут Шиппи почитать советую, там интересное всякое и про Толкина, и про творчество - но не знаю, пригодится ли тебе:
http://www.flibusta.net/b/201271/read
Том А.Шиппи. Дорога в Средьземелье
no subject
Date: 2013-04-15 09:49 pm (UTC)Про Шиппи - фиг его знает, он и у меня в разное время по-разному! Поскольку он не альтеррист от слова "абслютно", даже и проблем не понимает, то я на него временами дико раздражаюсь. Вместе с тем он такой обстоятельный дядя, что чтение таки захватывает:)
Офф:
Мы с Шеолом прикалываемся, поминая уже известную тебе Машу (одну из Шеоловых сестёр) - а также Мэри, которую можно назвать так примерно тёткой Шеола, она тоже суперкомп, причём суперкомп вот именно что заточенный под магию - так что её проблемы связаны с магией куда более, чем Машины:)))
Ну да, да, главное-то забыл! - Мэри ведь и носила имя "МашИна", в смысле "Машина для Магии":)
no subject
Date: 2013-04-15 09:52 pm (UTC)Любовь и страх
Date: 2013-04-15 10:03 pm (UTC)"Смерть оказывает несомненное влияние на искусство и на творческую (наверное, следует сказать субтворческую) способность, которая, похоже, никак не связана с физиологией. Эта способность проистекает из страстной любви к реальному, "первичному" миру и позволяет создавать новые варианты "грехопадения"." -
из меня, пожалуй, такой же католик, какой альтеррист, но я всегда помню, что совершенная любовь изгоняет страх - так? и я при всей неподкованности в Священной Истории помню, что грехопадение произошло от недостатка любви, а никак не от избытка. Даже в варианте мифа про Эру и его супостата. Разве что если слова
"творческая способность станет одержимостью, болезненной привязанностью к тому, что создано "собственными руками"; что создатель вторичного мира пожелает стать верховным божеством своего творения." - отнести к Эру: вот у кого привязанность к своему праву распоряжаться миром явно болезненная.
Нет, я понимаю, что "восстанет...в первую очередь, против Смерти. Отсюда рукой подать до жажды Власти" - не вообще абсурдный сценарий, страх смерти может порождать жажду власти, точней, на мой взгляд, её непрерывно подстёгивать, если она конкретному существу присуща (а у другого тот же страх подстегнёт жажду наслаждения, у третьего - жажду знания... Но я не понимаю, откуда у учёного такая нечётность в определениях: ясно же, что страх - не восстание, а порабощение, признание силы и власти; восстать против смерти - это не желание утверждать свою волю, а желание бороться против очевидной несправедливости. Получается, что любое восстание ради блага тех или иных живых следует априори рассматривать как желание над ними господствовать в дальнейшем?
Re: Любовь и страх
Date: 2013-04-15 10:08 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-16 04:29 am (UTC)Читаем-читаем... чо успеваем )
no subject
Date: 2013-04-16 09:36 am (UTC)(на всякий случай - имеется в виду ударение на последний слог, впрочем на средний тоже годится:))
no subject
Date: 2013-04-16 05:13 pm (UTC)Сразу скажу, что с творчеством Профессора знакома по Властелину Колец. Подискутировать на тему Эру, к сожалению не могу. Но.
1. В этой подборке найдены подходящие слова, чтобы описать появление возможности общения со второй реальностью вместе с человеком. А уж путь ко второй реальности у каждого свой. (Знаю пример, когда человек бросил вторую реальность, мол это пережиток детства О_о)
2. Мне тоже снится Большая волна :) Стеной появляющаяся на горизонте под долетающий рокот вроде грома. Белые берега и раковины аммонитов.
3. В этом пункте "то, как вижу". Смерть. Мементо мори. :) Это как дедлайн, который заставляет иногда задуматься о том, а что же останется от человека потомкам.
Грехопадение - как восстание против Системы. Машина - как изъявление новых сущностей, подвластных человеку в выступлении против, опять же, Системы. (О новых сущностях мы говорили недавно с Шеолом :))
4. Ну а господин, который задал вопрос в духе Гэндальфа - это как раз к предмету недавней переписки - привет от второй реальности в реальности первой.:)
no subject
Date: 2013-04-16 05:19 pm (UTC)Действительно, много ценного здесь высвечивает - и мысль будит, побуждая её бежать сразу во все стороны:)
no subject
Date: 2013-04-24 08:29 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-24 08:34 pm (UTC)http://haritonoff.livejournal.com/
no subject
Date: 2013-04-24 09:14 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-24 09:18 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-24 08:23 pm (UTC)ÐÑимеÑаÑелÑно: Ñ Ð.СоÑокина еÑÑÑ ÑаÑÑказ "Ðолна", коÑоÑÑй опиÑÑÐ²Ð°ÐµÑ ÑовеÑÑкого Ñизика, вÑдÑмÑваÑÑего ÑдеÑнÑÑ ÑоÑпедÑ, коÑоÑÐ°Ñ Ð´Ð¾Ð»Ð¶Ð½Ð° ÑмÑÑÑ ÐмеÑÐ¸ÐºÑ ÑеÑией гиганÑÑÐºÐ¸Ñ ÑÑнами. Рего жена незавиÑимо Ð²Ð¸Ð´Ð¸Ñ Ð²Ð¾ Ñне медленно, по миллимеÑÑÑ Ð² денÑ, надвигаÑÑÑÑÑÑ ÑеÑез Ð»ÐµÑ ÑÑÑнÑÑ Ð²Ð¾Ð»Ð½Ñ.
Такие ÑоÑÐ¿ÐµÐ´Ñ Ð² СССРдейÑÑвиÑелÑно ÑазÑабаÑÑвалиÑÑ
no subject
Date: 2013-04-24 08:29 pm (UTC)Ðогда, кÑÑаÑи, бÑл напиÑан ÑÑÐ¾Ñ ÑаÑÑказ?
no subject
Date: 2013-04-24 09:11 pm (UTC)no subject
Date: 2013-04-24 09:21 pm (UTC)ÐÑ, навеÑное, Ñ Ð½Ð°Ñала 90-Ñ ÑиÑаÑÑ Ñезко пеÑеÑÑали (до Ñого ÑиÑали много на ÑабоÑе, а ÑÑÑ Ð¿ÐµÑеÑли в ÑвободнÑй бизнеÑ:)) - Ñак ÑÑо много-много-Ñего знаем лиÑÑ Ð¿Ð¾ именам-названиÑм.