![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alterristikaМы продолжаем разговор о том, каким именно образом чадам Обитаемого Мира – ОМ ("Небо и корни мира" – НиКМ) удалось наконец восстановить утраченное на заре истории единство друг с другом и с Общей Матерью – и направить развитие цивилизации в новое, существенно более гармоничное русло. Мы уже начали рассматривать пару ключевых фигур эпохи освобождения – Яромира с Девонной – а теперь хотим несколько более пристально вглядеться в то необыкновенное, что им удалось осуществить.
Мы уже говорили – и отнюдь не считаем излишним повторить ещё раз – что на уровне сакрально-метафизическом то, что проделывают Яромир с Девонной, представляет из себя мистерию, священный танец: они описывают очень красивые фигуры вокруг встреч с Местами Силы, ритмически меняясь ролями, поочерёдно выступая в отношении друг друга как Небо и Земля, как рождающее и рождённое, человеческое и нечеловеческое, белое и чёрное начало. Священный танец этот есть манифестация жизненной правды дихотомии векторов – торжество чередования ролей, свободной смены функций и фазовых состояний, опровергающее вседержительскую ложь об одном-единственном-выборе-одного-единственно-верного-пути.
В отношениях Яромира и Девонны строится – а точнее даже, вырастает – сложная система связей с Матерью, в которой реализуется то самое, о чём мы говорили здесь и здесь, рассматривая значение чёрных и белых (лэри и дайва) друг для друга.
В этой сложной системе связей – (Яромир – Девонна – ОМ) – всё растёт очень гармонично, все линии срастаются-сплетаются воедино совершенно естественным образом, без какого бы то ни было силового принуждения. Приятие ОМ Яромиром и приятие ОМ Девонной происходят параллельно – они как бы движутся навстречу Матери и одновременно навстречу друг другу.
Поговорим сперва о приятии ОМ Яромиром.
Один из ключевых моментов приятия ОМ Яромиром – это его встреча с философом Грено, начало формирования сознательного отношения к делу. После этого общения Яромир осознаёт для себя то, что говорит Девонне при первом же серьёзном разговоре на тему противостояния: "Девонна, я на другой стороне... Может быть, богоборцу и ничего не светит. Но я такой не один." Здесь, в этом осознании, Яромир реализует в себе белое начало – и одновременно максимально мужественную, воинскую свою ипостась.
Когда же Яромир понимает, что любит Девонну, что она стала для него всем – он, потеряв голову, вручает ей свою судьбу, чтобы она определила его выбор: покорившись её слову, он готов ради будущего брака с ней отказаться от себя самого и от всего, что ему дорого. Момент предельно сомнительный, предельно опасный! – однако нас в данном случае интересует не морально-нравственная оценка такого поведения воина-мужчины, а несколько другой аспект. В таком отношении Яромира к Девонне мы усматриваем образ его отношения к Матери – в Девонне он подсознательно видит забытый рассудком, но хранящийся в крови, в памяти сердца образ Ярвенны Путеводительницы, носительницы силы Общей Матери для всех чад даргородской суперсистемы. Возлюбленная Девонна сливается в смятенной душе Яромира с Матерью / с Ярвенной – и он жаждет стать перед ней ребёнком, вручить свой выбор материнскому существу, олицетворяющему для него, если можно так выразиться, объект предельной степени доверия – что должно было бы быть свойственно скорее чёрному существу, нежели белому. Повторим, с моральной точки зрения такое отношение к делу, какое проявляет здесь Яромир, трудно назвать допустимым! – однако в данном случае выбор Девонны спасает положение, раскрытие же каналов Яромира навстречу каналам Общей Матери (через "материнский" образ Девонны, которой он вручает всего себя!) однозначно работает на установление союза с Ней, с Общей Матерью – таким вот парадоксальным образом пройдя едва ли не через отречение от Неё же самой. Неизвестно, конечно, что сталось бы с ними обоими, если бы Девонна в горячке чувств сказала "Отрекись от ОМ!" – остаётся только радоваться тому, что вот не сказала же! – тем более, что процесс приятия ОМ самой Девонной тоже шёл тогда, что называется, "на всех парах".
Теперь, стало быть, отвлечёмся на время от Яромира и поговорим о приятии ОМ Девонной.
Следует обратить особое внимание на то, что ещё задолго до встречи с Яромиром Девонна не только проводит массу времени, бродя по лесам ОМ – но и до бесконечности ткёт и вышивает изображения этих лесов, пребывая у себя дома. Это на первый взгляд простое женское "от безделья рукоделье" имеет по существу дела огромное значение.
На предыдущем этапе мы говорили о том, что лэри, "лесные пряхи", прядут и ткут одежду для своим младших сородичей, и о том смысле, который в этом рукоделье содержится. Однако тогда мы рассмотрели лишь определённую часть заложенного в это делание смысла – сейчас же хотим подчеркнуть несколько иные аспекты. Необходимо иметь в виду, что прядение, ткачество, вышивание и другие подобные ремёсла по самой сути своей имеют касательство к работе с линиями судеб – не случайно архетипические образы парок (разнообразных существ, имеющих влияние на судьбы) содержат обычно указания именно на такие ремёсла. Прядутся нити судеб, свиваются паутины причинно-следственных связей, ткутся гобелены реальностей… Вот и в ОМ "лесные пряхи" вплетают в изготавливаемые одежды нити связей каждого существа, каждого рождающего лона с Общей Матерью – чтобы маленькие братья и сёстры получали знания о мире в дополнение к тому, что они получают в танце. Так же точно и сестрицы-дайва ткут и вышивают свои полотна – как подтверждая имеющиеся линии своих связей с окружающим миром, так и сотворяя новые.
Когда Девонна вышивает и ткёт изображения лесных озёр – она понемногу создаёт плетения, связи между собою и ОМ, и эти связи становятся всё более и более глубокими, укоренёнными и разрастающимися в её душе. Чем более действуют на Девонну создаваемые ею же самой связи с ОМ, тем полнее её встречи с живым и реальным ОМ – она бродит по лесам, растворяясь в жизни ОМ почти как какая-нибудь лэри. Однако всего этого поначалу оказывается недостаточно для встречи с лэри как таковыми. Несмотря на то, что лесные девы танцуют на озере, не скрываясь от Девонны, а это значит – Мать даёт им (и ей!) понять, что она не чужая здесь, не посторонняя, а своя – Девонна пугается этой встречи, более того – её шокирует (хотя и завораживает притом) сходство лесных дев с нею самой, и она в ужасе бежит из любимого леса, от любимого озера. Однако, не сумев принять единения с ОМ сходу – Девонна не отрекается от ОМ; она как бы "замирает" внутри себя, не пытается проанализировать свою проблему рассудочным образом – и посему работа по приятию Девонной ОМ продолжается втайне, в глубинах. Интересно, что в этом аспекте Девонна выступает скорее в "чёрном" качестве, нежели в "белом" – связь с ОМ растёт и укрепляется в ней сугубо "природным", "нутряным" образом.
Получив от Яромира ответ "Я на другой стороне" – Девонна оказывается внутренне готова к такому повороту, но реагирует практически так же, как и в предыдущий раз – как бы "замирает", не пытаясь разрешить эту проблему "умом". Она обещает изготовить для Яромира полотно и ведёт его с собою в лес, желая показать ему лес таким, каким видит его сама – хотя, казалось бы, это Яромир, человек земли, должен был бы показывать лес небожительнице! – так что и в этой ситуации Девонна выступает в качестве скорее "земной / чёрной" девы, чем "белой / небесной". Танец Девонны и Яромира в лесу показывает, как сплетаются линии / меняются роли – поначалу Девонна действует со властью, призывая сперва пса Шалого к игре, а потом и самого Яромира к танцу, едва ли не повелевая, как призывает и повелевает высшее / небесное (то есть как бы "мужское"!) существо (хотя она и олицетворяет в этом момент земную власть Матери) – по ходу же танца Яромир внезапно входит в соприкосновение с жизненными каналами ОМ и обретает власть, поддерживая и призывая к танцу Девонну, становится по отношению к ней высшим и небесным, то есть в полной мере "мужским" существом – хотя опять-таки действует земной силой Общей Матери:
"Девонна хотела остановиться. Но Яромир вдруг глубоко вздохнул, точно просыпаясь. Она ощутила, что теперь не она – он кружит её. У Девонны радостно забилось сердце. Она засмеялась, и Яромир тоже, громко и будто бы с облегчением. Его руки сделались ей опорой… Девонна всё явственнее чувствовала, что охватившая их радость – это радость леса."
Совершенно естественным итогом этого танца становится появление дубровника – Мать опять даёт понять, что Яромир и Девонна здесь не чужие, а свои, и на сей раз Девонна принимает это свидетельство материнского приятия радостно и без сомнений:
"Дубровник улыбнулся. Девонна тоже улыбнулась, глядя в глаза дубровника, блестевшие среди листвы. Яромир стоял рядом с ней и держал её за руку.
– Ему нравится, – тихо сказала Девонна Яромиру. – Давай танцевать дальше."
По существу дела, подлинное соединение Девонны и Яромира происходит уже здесь, в этом танце – задолго до свадьбы и даже до объяснения в любви – и то, что их соединение происходит одновременно с соединением их обоих с Матерью и даже благодаря соединению с Матерью – это, конечно, исключительно важно. Следует особо отметить, что то обещанное Яромиру полотно, которое начинает ткать Девонна после таинства лесного танца, изображает не что иное, как Место Силы этого леса – которого Девонна тогда ещё не видела глазами, однако внутренняя связь с ним оказалась уже установлена.
На следующем этапе происходит то самое, о чём мы уже говорили – объяснение в любви, которое приводит к тому, что Яромир вручает Девонне выбор своей судьбы: если Девонна скажет "Отрекись от ОМ!" – Яромир соглашается сломать себя и отречься. Выше мы уже говорили о том, что Яромир видит здесь в Девонне высшее материнское существо – однако тут имеется и ещё один смысловой аспект, которым не стоит пренебрегать: если рассматривать ситуацию несколько под другим углом, то можно сказать, что этим актом Яромир назначает Девонну своим военачальником, слово которого для воина – закон. Девонна же просит времени на размышления – и пользуется этим временем в высшей степени по-воински, по-мужски, используя главные дары дайва: осмыслив ситуацию максимально отстранённо, она принимает решение пойти в лес, чтобы определиться там самостоятельно, даже не применительно к Яромиру и их отношениям – а, по существу дела, независимо, лично для себя. В итоге земнородные вводят Девонну в Место Силы – которое она в тот момент не опознаёт как место, изображённое на её полотне – и она получает там совершенную и завершённую материнскую адоптацию (о том, что такое адоптация, мы писали здесь), становится полностью родной, плоть от плоти этой земли:
"Вестница ощущала, что эта поляна – сердце леса. Из земли, от высокой травы, от бегущего в овраге ручья расходились волны жизненной силы, которая наполняла лес до самых дальних опушек. Стоя здесь, Девонна чувствовала его весь: это было похоже на то, как у себя дома, закрыв глаза, вестница могла видеть свой храм. «Это место, где появляются на свет земнородные», – догадалась Девонна. Она стояла, не в силах пошевелиться, – через неё, от ног к голове, проходила созидательная сила земли. Лесовица с ветвями ивы в волосах протянула Девонне холст. Вестница развернула его: это была такая же рубашка почти до пят, как и у каждой из лесных сестёр. Девонна поняла. Её признали сестрой и просят принять дар…"
Вернувшись к Яромиру в силах Общей Матери, Девонна даёт ему ответ, что отныне и до конца они оба пребудут с ОМ – после чего они венчаются именно там, в сердце леса, в Месте Силы, и только уже вслед за этим опознают его на Девоннином полотне. Можно сказать, глаза их открываются уже для полноценного зрения – брак их знаменует союз Неба и Земли, они оба являют собою уже одновременно и белых и чёрных, и дайва – и лэри! – так что дары тех и других постепенно раскрываются в обоих, причём происходит это очень красиво – можно сказать, что вся остальная история, рассказанная в НиКМ, изображает собою фигуры мистерии этого дивного танца. Обратим особое внимание лишь на некоторые элементы – рассматривать здесь всё мы, к сожалению, не можем, для этого нужно было бы пересказывать всю книгу.
Разумеется, исключительно важным моментом является волевое и осознанное принятие Яромиром на себя роли Богоборца. Мы уже говорили о том, что на самом деле тех, кто мог бы стать Богоборцем, было много – и очень важно, что Яромир это хорошо понимает: "я на другой стороне... Может быть, богоборцу и ничего не светит. Но я такой не один". Яромир не стремится ни к власти, ни к славе, ни к великой миссии – поэтому ожидает развития событий, покуда судьба не вынуждает принять волевое решение его самого: Девонна беременеет, и Яромир как отец должен позаботиться о судьбе ребёнка, не дожидаясь пришествия гипотетического заступника-богоборца. Яромир совершает свой выбор по принципу "Если не я, то кто же?" – выжигает у себя на груди последний, недостающий знак и объявляет себя "тем самым" – Заступником ОМ. Очень важно, что Яромир вовсе не пытается выдать себя за кого-то другого, сделать вид, что всё произошло как-то иначе, неким чудесным велением свыше – они с Девонной говорят о себе всё как есть, и людей впечатляет именно эта правда: "Слух о чудесной жене-вестнице облетел северные земли. То, что она ушла в мир вместе с мужем-человеком, что ждет от него ребенка, что ради неё он выжег у себя на груди клеймо богоборца – заступника Обитаемого мира против высших сил – уже сейчас становилось легендой."
Важно также, что Девонна не утрачивает сияния, так как соединена уже не с суперсистемой Небесного Края, а с животворными струями ОМ – и что она очень ясно понимает это. Сила дайва – осознанность – и сила лэри – соединённость с землёй – проявляются в Девонне всё более отчётливо, во всё более гармоничном единстве. На определённом этапе Девонну начинают звать "та, у которой сила, как сила земли в день солнцеворота" – и в полной мере это проявляется в ситуации исцеления Яромира. Об этом эпизоде следует говорить отдельно.
Когда Девонна приходит в лес, чтобы обрести для себя ответ об отношениях с ОМ – она получает материнскую адоптацию, рождается заново как подлинное чадо ОМ, более того – принимает на себя рождающую мощь Матери. Эта мощь – "сила земли в день солнцеворота" – дремлет в Девонне, Девонна смиренно живёт как живут все вокруг неё – покуда ситуация не вынуждает её явить себя, как вынудила в своё время Яромира стать Богоборцем. Яромир оказывается тяжко болен после раны, никак не может исцелиться, друзья шлют Яромиру призыв о помощи, на который он не в силах отозваться – и отчаяние побуждает Девонну к действию: "Если бы она могла, она родила бы его снова, как мать, чтобы он стал молодым и здоровым" – а почему же, собственно, "если бы"?.. Девонна везёт Яромира в лес – зимний, незнакомый, но она доверяет своему чутью! – безошибочно находит сердце леса и там, по сути дела, именно что рождает Яромира заново, выступая в роли и в силах Общей Матери, возрождает его к жизни – после чего вызывает его из бессознательного состояния в сознание, по сути дела – нарекает ему имя, его собственное имя! – как если бы он был лэри, безымянное и беспамятное дитя земли, а она – повелевающее небесное существо, скорее – Отец, нежели Мать. Опять фазовые / гендерные перемены, опять танец Неба и Земли! – возрождённый таким образом Яромир, пройдя через фазу чёрного младенчества, одновременно и подтверждает свою связь с Матерью, становясь ещё в большей степени, чем был раньше, средоточием силы ОМ – и вместе с тем восходит в новую силу белого естества, становится ещё в большей степени человеком / дайва. "Он вернулся к ней не немощным стариком и не безымянным дубровником. Он вернулся к ней навсегда, прежним" – на самом же деле Яромир возвращается к жизни гораздо более чем "прежним", хотя в полноту силы он входит опять-таки не сразу, а постепенно, большими и малыми ступенями / этапами.
Один из ключевых в этом отношении эпизодов – встреча Яромира и Девонны на пути в Подземье с Райном и Май. Май и Райн – пара юных, практически беспомощных существ, человеческая девушка и полуозёрник – сумели друг ради друга пересилить рутину естества, не отпустили друг друга в смерть и беспамятство, более того – вместе сотворили новый локус жизни, гостеприимный оазис во тьме. Этот пример производит на Яромира с Девонной сильнейшее впечатление, они отдыхают в этом оазисе душой и осознают всю необычайность этого творения. "Я узнала даже эту ночь, которую они себе создали… < – говорит Девонна> – Это ночь летнего солнцеворота. Здесь всегда что-то родится, растет… Трудно сказать, кто они теперь: земнородные, люди? Их маленький островок противостоит тьме Подземья…" Встреча завершается тем, что Райн и Май отправляются вместе с войском Яромира, так как тоже хотят, чтобы над Подземьем засияло настоящее солнце, а не только маленькая луна их личного локуса. Яромир подводит итог: "Пойдем вместе добывать солнце для здешних мест!" – и на следующем же ходу совершенно естественным образом обретает сияние: на примере Райна и Май всем своим естеством поняв, как это – рассеивать тьму ради тех, кто тебе дорог – Яромир озаряет сиянием путь своей утомлённой дружины. Теперь он не просто дайва – он гораздо более, чем дайва; он – подлинный Хранитель своего мира, носитель силы Неба и Земли одновременно.
" – Кем ты себя считаешь, Ремиро? – неожиданно спросил Гренислао, окидывая его быстрым взглядом. – Ты все еще человек или уже небожитель? Я слыхал даже, что ты вроде земнородного, хотя это странно.
– Хм… – обронил Яромир: до сих пор он ни разу всерьез не размышлял об этом. – Когда-то я думал, я нужен лишь для того, чтобы созвать людей на защиту мира. Теперь они собрались, и я стал чем-то новым. Похоже, чем-то вроде вот этого…
Засунув руку за пазуху, Яромир поймал и вытащил на свет ящерку с гребнем вдоль спины и глазами-лазуритами.
– Через эту зверюшку здесь, с нами, и ее родич, Великий Гриборкен, который спит в Старых Горах. Так и я, похоже, стал кое-кем таким, через кого Обитаемый мир ведет борьбу за свою жизнь.
Они с Гренислао остановились, чтобы Грено мог лучше рассмотреть ящерку.
– Надо же! – произнес Грено и добавил. – Люди – потомки небожителей. А нынче все чаще кровь людей смешивается с кровью земнородных. Ты и небожитель, и человек, и земнородный… Мне кажется, ты уже таков, какими станут люди будущего. Обитаемый мир станет чуть больше вочеловечен, а человек – чуть больше сделается родственен всему вокруг."
Следует ещё раз подчеркнуть, что на самом деле всё вышеозначенное относится в равной мере к обоим – и к Яромиру, и к Девонне; как мы уже неоднократно убедились, Девонна точно так же являет всю полноту и совершенство сил Неба и Земли, как и её супруг. Яромир и Девонна – подлинные Хранители Обитаемого Мира! – в обоих мы видим подвижную, причудливую игру дихотомического сочетания "танцующих пар": чёрного и белого, земного и небесного, женского и мужского. Кстати, если уж говорить собственно о женском и мужском – то во всей этой захватывающей картине явлена сумасшедшей красоты андрогиния! – та подлинная андрогиния, когда и мужское, и женское начало реализуют себя в максимальной полноте, в свободном чередовании фаз – а вовсе не "погашают", не "аннулируют" друг друга. Многих ненавистников андрогинии и сторонников жёсткого закрепления гендера терзает ужас, что при торжестве андрогинии все станут "равномерно-никакие", "ни мужчины – ни женщины" – тогда как на самом деле этот страх безоснователен: торжество андрогинии даёт простор для реализации всего веера возможностей, включая и мягкую "дополнительность" – и резкие, яркие контрасты. Таким образом, дихотомия векторов, позволяющая выбирать необходимую на конкретный момент фазу жизни и деятельности, воистину рулит! – что мы и видим на примере ОМ, в том числе на примерах жизни его человеческих Хранителей.
По сути дела, Яромир с Девонной являют собою новое поколение Хранителей ОМ – человеческих существ. Конечно, мы уже рассматривали необыкновенное служение Хранительницы Ярвенны Даргородской, по рождению своему являющейся дайва, то есть тоже скорее человеческим существом, чем ЭИС – однако, если рассмотреть ситуацию более внимательно, то можно сделать вывод, что чем более Ярвенна входит в хранительскую силу – тем ближе она по состоянию своему именно к ЭИС. Яромир же с Девонной, так же как, например, Райн и Май – по сути дела, именно человеческие существа, хотя они свободно могут действовать в силах ЭИС, в силах Общей Матери прежде всего; наступает эпоха Хранителей-людей – точнее говоря, эпоха, когда большинство человеческих обитателей ОМ так или иначе должны стать / становятся Хранителями собственного мира. Консолидирующая в этом аспекте роль Яромира с Девонной, их центральное положение в переломный момент истории даёт нам возможность рассмотреть, каковы они – эти новые, человеческие Хранители ОМ? – и сделать вывод, что они хороши. Смело можно даже сказать словами Священного Писания – они хороши, прямо-таки хороши весьма:))
При взгляде на это новое поколение возникает надежда, что жизнь ОМ наконец-то наладится, что цивилизация Хранителей Мест непременно будет построена – а стало быть, образуется необходимый резерв для пробивания Дверей в иные миры, необходимый простор для деятельности альтерристов; однако о состоявшейся, зрелой цивилизации ОМ мы будем говорить в другой раз (и не обещаем даже, что этот "другой раз" будет уж так уж прямо-таки "следующим" – может быть, мы всё же на этом пока прервёмся, чтобы действительно начать постить трактат "Альтерра и мы", это мы ещё поглядим!) – а вам, дорогие читатели, предлагаем тем временем нечто вроде "домашнего задания" – а именно, поразмышлять на следующую тему:
Какие альтерристически-альтеррологические выводы можно сделать по итогам данного текста? Если иметь в виду, что творческая деятельность Хранителей Мест и творческая деятельность альтерристов весьма близки и зачастую связаны между собой – то какие параллели можно тут провести, что интересного и поучительного в альтеррологическом смысле можно тут усмотреть? В прошлый раз мы все соответствующие выводы сделали сами сразу же – а сейчас для начала поглядим, кто что любопытного надумает самостоятельно. Ну а повременив немного – как всегда, непонятно, что означает это "немного":)) – выложим уже и свои собственные соображения на эту тему.
К оглавлению текстов
по теме
"Хранители Мест и взаимосвязь миров"
Мы уже говорили – и отнюдь не считаем излишним повторить ещё раз – что на уровне сакрально-метафизическом то, что проделывают Яромир с Девонной, представляет из себя мистерию, священный танец: они описывают очень красивые фигуры вокруг встреч с Местами Силы, ритмически меняясь ролями, поочерёдно выступая в отношении друг друга как Небо и Земля, как рождающее и рождённое, человеческое и нечеловеческое, белое и чёрное начало. Священный танец этот есть манифестация жизненной правды дихотомии векторов – торжество чередования ролей, свободной смены функций и фазовых состояний, опровергающее вседержительскую ложь об одном-единственном-выборе-одного-единственно-верного-пути.
В отношениях Яромира и Девонны строится – а точнее даже, вырастает – сложная система связей с Матерью, в которой реализуется то самое, о чём мы говорили здесь и здесь, рассматривая значение чёрных и белых (лэри и дайва) друг для друга.
В этой сложной системе связей – (Яромир – Девонна – ОМ) – всё растёт очень гармонично, все линии срастаются-сплетаются воедино совершенно естественным образом, без какого бы то ни было силового принуждения. Приятие ОМ Яромиром и приятие ОМ Девонной происходят параллельно – они как бы движутся навстречу Матери и одновременно навстречу друг другу.
Поговорим сперва о приятии ОМ Яромиром.
Один из ключевых моментов приятия ОМ Яромиром – это его встреча с философом Грено, начало формирования сознательного отношения к делу. После этого общения Яромир осознаёт для себя то, что говорит Девонне при первом же серьёзном разговоре на тему противостояния: "Девонна, я на другой стороне... Может быть, богоборцу и ничего не светит. Но я такой не один." Здесь, в этом осознании, Яромир реализует в себе белое начало – и одновременно максимально мужественную, воинскую свою ипостась.
Когда же Яромир понимает, что любит Девонну, что она стала для него всем – он, потеряв голову, вручает ей свою судьбу, чтобы она определила его выбор: покорившись её слову, он готов ради будущего брака с ней отказаться от себя самого и от всего, что ему дорого. Момент предельно сомнительный, предельно опасный! – однако нас в данном случае интересует не морально-нравственная оценка такого поведения воина-мужчины, а несколько другой аспект. В таком отношении Яромира к Девонне мы усматриваем образ его отношения к Матери – в Девонне он подсознательно видит забытый рассудком, но хранящийся в крови, в памяти сердца образ Ярвенны Путеводительницы, носительницы силы Общей Матери для всех чад даргородской суперсистемы. Возлюбленная Девонна сливается в смятенной душе Яромира с Матерью / с Ярвенной – и он жаждет стать перед ней ребёнком, вручить свой выбор материнскому существу, олицетворяющему для него, если можно так выразиться, объект предельной степени доверия – что должно было бы быть свойственно скорее чёрному существу, нежели белому. Повторим, с моральной точки зрения такое отношение к делу, какое проявляет здесь Яромир, трудно назвать допустимым! – однако в данном случае выбор Девонны спасает положение, раскрытие же каналов Яромира навстречу каналам Общей Матери (через "материнский" образ Девонны, которой он вручает всего себя!) однозначно работает на установление союза с Ней, с Общей Матерью – таким вот парадоксальным образом пройдя едва ли не через отречение от Неё же самой. Неизвестно, конечно, что сталось бы с ними обоими, если бы Девонна в горячке чувств сказала "Отрекись от ОМ!" – остаётся только радоваться тому, что вот не сказала же! – тем более, что процесс приятия ОМ самой Девонной тоже шёл тогда, что называется, "на всех парах".
Теперь, стало быть, отвлечёмся на время от Яромира и поговорим о приятии ОМ Девонной.
Следует обратить особое внимание на то, что ещё задолго до встречи с Яромиром Девонна не только проводит массу времени, бродя по лесам ОМ – но и до бесконечности ткёт и вышивает изображения этих лесов, пребывая у себя дома. Это на первый взгляд простое женское "от безделья рукоделье" имеет по существу дела огромное значение.
На предыдущем этапе мы говорили о том, что лэри, "лесные пряхи", прядут и ткут одежду для своим младших сородичей, и о том смысле, который в этом рукоделье содержится. Однако тогда мы рассмотрели лишь определённую часть заложенного в это делание смысла – сейчас же хотим подчеркнуть несколько иные аспекты. Необходимо иметь в виду, что прядение, ткачество, вышивание и другие подобные ремёсла по самой сути своей имеют касательство к работе с линиями судеб – не случайно архетипические образы парок (разнообразных существ, имеющих влияние на судьбы) содержат обычно указания именно на такие ремёсла. Прядутся нити судеб, свиваются паутины причинно-следственных связей, ткутся гобелены реальностей… Вот и в ОМ "лесные пряхи" вплетают в изготавливаемые одежды нити связей каждого существа, каждого рождающего лона с Общей Матерью – чтобы маленькие братья и сёстры получали знания о мире в дополнение к тому, что они получают в танце. Так же точно и сестрицы-дайва ткут и вышивают свои полотна – как подтверждая имеющиеся линии своих связей с окружающим миром, так и сотворяя новые.
Когда Девонна вышивает и ткёт изображения лесных озёр – она понемногу создаёт плетения, связи между собою и ОМ, и эти связи становятся всё более и более глубокими, укоренёнными и разрастающимися в её душе. Чем более действуют на Девонну создаваемые ею же самой связи с ОМ, тем полнее её встречи с живым и реальным ОМ – она бродит по лесам, растворяясь в жизни ОМ почти как какая-нибудь лэри. Однако всего этого поначалу оказывается недостаточно для встречи с лэри как таковыми. Несмотря на то, что лесные девы танцуют на озере, не скрываясь от Девонны, а это значит – Мать даёт им (и ей!) понять, что она не чужая здесь, не посторонняя, а своя – Девонна пугается этой встречи, более того – её шокирует (хотя и завораживает притом) сходство лесных дев с нею самой, и она в ужасе бежит из любимого леса, от любимого озера. Однако, не сумев принять единения с ОМ сходу – Девонна не отрекается от ОМ; она как бы "замирает" внутри себя, не пытается проанализировать свою проблему рассудочным образом – и посему работа по приятию Девонной ОМ продолжается втайне, в глубинах. Интересно, что в этом аспекте Девонна выступает скорее в "чёрном" качестве, нежели в "белом" – связь с ОМ растёт и укрепляется в ней сугубо "природным", "нутряным" образом.
Получив от Яромира ответ "Я на другой стороне" – Девонна оказывается внутренне готова к такому повороту, но реагирует практически так же, как и в предыдущий раз – как бы "замирает", не пытаясь разрешить эту проблему "умом". Она обещает изготовить для Яромира полотно и ведёт его с собою в лес, желая показать ему лес таким, каким видит его сама – хотя, казалось бы, это Яромир, человек земли, должен был бы показывать лес небожительнице! – так что и в этой ситуации Девонна выступает в качестве скорее "земной / чёрной" девы, чем "белой / небесной". Танец Девонны и Яромира в лесу показывает, как сплетаются линии / меняются роли – поначалу Девонна действует со властью, призывая сперва пса Шалого к игре, а потом и самого Яромира к танцу, едва ли не повелевая, как призывает и повелевает высшее / небесное (то есть как бы "мужское"!) существо (хотя она и олицетворяет в этом момент земную власть Матери) – по ходу же танца Яромир внезапно входит в соприкосновение с жизненными каналами ОМ и обретает власть, поддерживая и призывая к танцу Девонну, становится по отношению к ней высшим и небесным, то есть в полной мере "мужским" существом – хотя опять-таки действует земной силой Общей Матери:
"Девонна хотела остановиться. Но Яромир вдруг глубоко вздохнул, точно просыпаясь. Она ощутила, что теперь не она – он кружит её. У Девонны радостно забилось сердце. Она засмеялась, и Яромир тоже, громко и будто бы с облегчением. Его руки сделались ей опорой… Девонна всё явственнее чувствовала, что охватившая их радость – это радость леса."
Совершенно естественным итогом этого танца становится появление дубровника – Мать опять даёт понять, что Яромир и Девонна здесь не чужие, а свои, и на сей раз Девонна принимает это свидетельство материнского приятия радостно и без сомнений:
"Дубровник улыбнулся. Девонна тоже улыбнулась, глядя в глаза дубровника, блестевшие среди листвы. Яромир стоял рядом с ней и держал её за руку.
– Ему нравится, – тихо сказала Девонна Яромиру. – Давай танцевать дальше."
По существу дела, подлинное соединение Девонны и Яромира происходит уже здесь, в этом танце – задолго до свадьбы и даже до объяснения в любви – и то, что их соединение происходит одновременно с соединением их обоих с Матерью и даже благодаря соединению с Матерью – это, конечно, исключительно важно. Следует особо отметить, что то обещанное Яромиру полотно, которое начинает ткать Девонна после таинства лесного танца, изображает не что иное, как Место Силы этого леса – которого Девонна тогда ещё не видела глазами, однако внутренняя связь с ним оказалась уже установлена.
На следующем этапе происходит то самое, о чём мы уже говорили – объяснение в любви, которое приводит к тому, что Яромир вручает Девонне выбор своей судьбы: если Девонна скажет "Отрекись от ОМ!" – Яромир соглашается сломать себя и отречься. Выше мы уже говорили о том, что Яромир видит здесь в Девонне высшее материнское существо – однако тут имеется и ещё один смысловой аспект, которым не стоит пренебрегать: если рассматривать ситуацию несколько под другим углом, то можно сказать, что этим актом Яромир назначает Девонну своим военачальником, слово которого для воина – закон. Девонна же просит времени на размышления – и пользуется этим временем в высшей степени по-воински, по-мужски, используя главные дары дайва: осмыслив ситуацию максимально отстранённо, она принимает решение пойти в лес, чтобы определиться там самостоятельно, даже не применительно к Яромиру и их отношениям – а, по существу дела, независимо, лично для себя. В итоге земнородные вводят Девонну в Место Силы – которое она в тот момент не опознаёт как место, изображённое на её полотне – и она получает там совершенную и завершённую материнскую адоптацию (о том, что такое адоптация, мы писали здесь), становится полностью родной, плоть от плоти этой земли:
"Вестница ощущала, что эта поляна – сердце леса. Из земли, от высокой травы, от бегущего в овраге ручья расходились волны жизненной силы, которая наполняла лес до самых дальних опушек. Стоя здесь, Девонна чувствовала его весь: это было похоже на то, как у себя дома, закрыв глаза, вестница могла видеть свой храм. «Это место, где появляются на свет земнородные», – догадалась Девонна. Она стояла, не в силах пошевелиться, – через неё, от ног к голове, проходила созидательная сила земли. Лесовица с ветвями ивы в волосах протянула Девонне холст. Вестница развернула его: это была такая же рубашка почти до пят, как и у каждой из лесных сестёр. Девонна поняла. Её признали сестрой и просят принять дар…"
Вернувшись к Яромиру в силах Общей Матери, Девонна даёт ему ответ, что отныне и до конца они оба пребудут с ОМ – после чего они венчаются именно там, в сердце леса, в Месте Силы, и только уже вслед за этим опознают его на Девоннином полотне. Можно сказать, глаза их открываются уже для полноценного зрения – брак их знаменует союз Неба и Земли, они оба являют собою уже одновременно и белых и чёрных, и дайва – и лэри! – так что дары тех и других постепенно раскрываются в обоих, причём происходит это очень красиво – можно сказать, что вся остальная история, рассказанная в НиКМ, изображает собою фигуры мистерии этого дивного танца. Обратим особое внимание лишь на некоторые элементы – рассматривать здесь всё мы, к сожалению, не можем, для этого нужно было бы пересказывать всю книгу.
Разумеется, исключительно важным моментом является волевое и осознанное принятие Яромиром на себя роли Богоборца. Мы уже говорили о том, что на самом деле тех, кто мог бы стать Богоборцем, было много – и очень важно, что Яромир это хорошо понимает: "я на другой стороне... Может быть, богоборцу и ничего не светит. Но я такой не один". Яромир не стремится ни к власти, ни к славе, ни к великой миссии – поэтому ожидает развития событий, покуда судьба не вынуждает принять волевое решение его самого: Девонна беременеет, и Яромир как отец должен позаботиться о судьбе ребёнка, не дожидаясь пришествия гипотетического заступника-богоборца. Яромир совершает свой выбор по принципу "Если не я, то кто же?" – выжигает у себя на груди последний, недостающий знак и объявляет себя "тем самым" – Заступником ОМ. Очень важно, что Яромир вовсе не пытается выдать себя за кого-то другого, сделать вид, что всё произошло как-то иначе, неким чудесным велением свыше – они с Девонной говорят о себе всё как есть, и людей впечатляет именно эта правда: "Слух о чудесной жене-вестнице облетел северные земли. То, что она ушла в мир вместе с мужем-человеком, что ждет от него ребенка, что ради неё он выжег у себя на груди клеймо богоборца – заступника Обитаемого мира против высших сил – уже сейчас становилось легендой."
Важно также, что Девонна не утрачивает сияния, так как соединена уже не с суперсистемой Небесного Края, а с животворными струями ОМ – и что она очень ясно понимает это. Сила дайва – осознанность – и сила лэри – соединённость с землёй – проявляются в Девонне всё более отчётливо, во всё более гармоничном единстве. На определённом этапе Девонну начинают звать "та, у которой сила, как сила земли в день солнцеворота" – и в полной мере это проявляется в ситуации исцеления Яромира. Об этом эпизоде следует говорить отдельно.
Когда Девонна приходит в лес, чтобы обрести для себя ответ об отношениях с ОМ – она получает материнскую адоптацию, рождается заново как подлинное чадо ОМ, более того – принимает на себя рождающую мощь Матери. Эта мощь – "сила земли в день солнцеворота" – дремлет в Девонне, Девонна смиренно живёт как живут все вокруг неё – покуда ситуация не вынуждает её явить себя, как вынудила в своё время Яромира стать Богоборцем. Яромир оказывается тяжко болен после раны, никак не может исцелиться, друзья шлют Яромиру призыв о помощи, на который он не в силах отозваться – и отчаяние побуждает Девонну к действию: "Если бы она могла, она родила бы его снова, как мать, чтобы он стал молодым и здоровым" – а почему же, собственно, "если бы"?.. Девонна везёт Яромира в лес – зимний, незнакомый, но она доверяет своему чутью! – безошибочно находит сердце леса и там, по сути дела, именно что рождает Яромира заново, выступая в роли и в силах Общей Матери, возрождает его к жизни – после чего вызывает его из бессознательного состояния в сознание, по сути дела – нарекает ему имя, его собственное имя! – как если бы он был лэри, безымянное и беспамятное дитя земли, а она – повелевающее небесное существо, скорее – Отец, нежели Мать. Опять фазовые / гендерные перемены, опять танец Неба и Земли! – возрождённый таким образом Яромир, пройдя через фазу чёрного младенчества, одновременно и подтверждает свою связь с Матерью, становясь ещё в большей степени, чем был раньше, средоточием силы ОМ – и вместе с тем восходит в новую силу белого естества, становится ещё в большей степени человеком / дайва. "Он вернулся к ней не немощным стариком и не безымянным дубровником. Он вернулся к ней навсегда, прежним" – на самом же деле Яромир возвращается к жизни гораздо более чем "прежним", хотя в полноту силы он входит опять-таки не сразу, а постепенно, большими и малыми ступенями / этапами.
Один из ключевых в этом отношении эпизодов – встреча Яромира и Девонны на пути в Подземье с Райном и Май. Май и Райн – пара юных, практически беспомощных существ, человеческая девушка и полуозёрник – сумели друг ради друга пересилить рутину естества, не отпустили друг друга в смерть и беспамятство, более того – вместе сотворили новый локус жизни, гостеприимный оазис во тьме. Этот пример производит на Яромира с Девонной сильнейшее впечатление, они отдыхают в этом оазисе душой и осознают всю необычайность этого творения. "Я узнала даже эту ночь, которую они себе создали… < – говорит Девонна> – Это ночь летнего солнцеворота. Здесь всегда что-то родится, растет… Трудно сказать, кто они теперь: земнородные, люди? Их маленький островок противостоит тьме Подземья…" Встреча завершается тем, что Райн и Май отправляются вместе с войском Яромира, так как тоже хотят, чтобы над Подземьем засияло настоящее солнце, а не только маленькая луна их личного локуса. Яромир подводит итог: "Пойдем вместе добывать солнце для здешних мест!" – и на следующем же ходу совершенно естественным образом обретает сияние: на примере Райна и Май всем своим естеством поняв, как это – рассеивать тьму ради тех, кто тебе дорог – Яромир озаряет сиянием путь своей утомлённой дружины. Теперь он не просто дайва – он гораздо более, чем дайва; он – подлинный Хранитель своего мира, носитель силы Неба и Земли одновременно.
" – Кем ты себя считаешь, Ремиро? – неожиданно спросил Гренислао, окидывая его быстрым взглядом. – Ты все еще человек или уже небожитель? Я слыхал даже, что ты вроде земнородного, хотя это странно.
– Хм… – обронил Яромир: до сих пор он ни разу всерьез не размышлял об этом. – Когда-то я думал, я нужен лишь для того, чтобы созвать людей на защиту мира. Теперь они собрались, и я стал чем-то новым. Похоже, чем-то вроде вот этого…
Засунув руку за пазуху, Яромир поймал и вытащил на свет ящерку с гребнем вдоль спины и глазами-лазуритами.
– Через эту зверюшку здесь, с нами, и ее родич, Великий Гриборкен, который спит в Старых Горах. Так и я, похоже, стал кое-кем таким, через кого Обитаемый мир ведет борьбу за свою жизнь.
Они с Гренислао остановились, чтобы Грено мог лучше рассмотреть ящерку.
– Надо же! – произнес Грено и добавил. – Люди – потомки небожителей. А нынче все чаще кровь людей смешивается с кровью земнородных. Ты и небожитель, и человек, и земнородный… Мне кажется, ты уже таков, какими станут люди будущего. Обитаемый мир станет чуть больше вочеловечен, а человек – чуть больше сделается родственен всему вокруг."
Следует ещё раз подчеркнуть, что на самом деле всё вышеозначенное относится в равной мере к обоим – и к Яромиру, и к Девонне; как мы уже неоднократно убедились, Девонна точно так же являет всю полноту и совершенство сил Неба и Земли, как и её супруг. Яромир и Девонна – подлинные Хранители Обитаемого Мира! – в обоих мы видим подвижную, причудливую игру дихотомического сочетания "танцующих пар": чёрного и белого, земного и небесного, женского и мужского. Кстати, если уж говорить собственно о женском и мужском – то во всей этой захватывающей картине явлена сумасшедшей красоты андрогиния! – та подлинная андрогиния, когда и мужское, и женское начало реализуют себя в максимальной полноте, в свободном чередовании фаз – а вовсе не "погашают", не "аннулируют" друг друга. Многих ненавистников андрогинии и сторонников жёсткого закрепления гендера терзает ужас, что при торжестве андрогинии все станут "равномерно-никакие", "ни мужчины – ни женщины" – тогда как на самом деле этот страх безоснователен: торжество андрогинии даёт простор для реализации всего веера возможностей, включая и мягкую "дополнительность" – и резкие, яркие контрасты. Таким образом, дихотомия векторов, позволяющая выбирать необходимую на конкретный момент фазу жизни и деятельности, воистину рулит! – что мы и видим на примере ОМ, в том числе на примерах жизни его человеческих Хранителей.
По сути дела, Яромир с Девонной являют собою новое поколение Хранителей ОМ – человеческих существ. Конечно, мы уже рассматривали необыкновенное служение Хранительницы Ярвенны Даргородской, по рождению своему являющейся дайва, то есть тоже скорее человеческим существом, чем ЭИС – однако, если рассмотреть ситуацию более внимательно, то можно сделать вывод, что чем более Ярвенна входит в хранительскую силу – тем ближе она по состоянию своему именно к ЭИС. Яромир же с Девонной, так же как, например, Райн и Май – по сути дела, именно человеческие существа, хотя они свободно могут действовать в силах ЭИС, в силах Общей Матери прежде всего; наступает эпоха Хранителей-людей – точнее говоря, эпоха, когда большинство человеческих обитателей ОМ так или иначе должны стать / становятся Хранителями собственного мира. Консолидирующая в этом аспекте роль Яромира с Девонной, их центральное положение в переломный момент истории даёт нам возможность рассмотреть, каковы они – эти новые, человеческие Хранители ОМ? – и сделать вывод, что они хороши. Смело можно даже сказать словами Священного Писания – они хороши, прямо-таки хороши весьма:))
При взгляде на это новое поколение возникает надежда, что жизнь ОМ наконец-то наладится, что цивилизация Хранителей Мест непременно будет построена – а стало быть, образуется необходимый резерв для пробивания Дверей в иные миры, необходимый простор для деятельности альтерристов; однако о состоявшейся, зрелой цивилизации ОМ мы будем говорить в другой раз (и не обещаем даже, что этот "другой раз" будет уж так уж прямо-таки "следующим" – может быть, мы всё же на этом пока прервёмся, чтобы действительно начать постить трактат "Альтерра и мы", это мы ещё поглядим!) – а вам, дорогие читатели, предлагаем тем временем нечто вроде "домашнего задания" – а именно, поразмышлять на следующую тему:
Какие альтерристически-альтеррологические выводы можно сделать по итогам данного текста? Если иметь в виду, что творческая деятельность Хранителей Мест и творческая деятельность альтерристов весьма близки и зачастую связаны между собой – то какие параллели можно тут провести, что интересного и поучительного в альтеррологическом смысле можно тут усмотреть? В прошлый раз мы все соответствующие выводы сделали сами сразу же – а сейчас для начала поглядим, кто что любопытного надумает самостоятельно. Ну а повременив немного – как всегда, непонятно, что означает это "немного":)) – выложим уже и свои собственные соображения на эту тему.
К оглавлению текстов
по теме
"Хранители Мест и взаимосвязь миров"
